Далекий след императора
Шрифт:
– Твоя сюда не за этим прибыла?
Сердце Андрея забилось: «Что же хан решил?». Понял, что тот задал вопрос неспроста. Пожарский рассмеялся:
– Я давно ждал твоего вопроса. И отвечу – не за этим, а затем, чтобы подарить тебе… вот это.
Он достал из кармана перстень, в котором алмаз горел ярче солнца. Глаза хана загорелись жадным огнем. Он взял его и стал рассматривать с разных сторон. Но как бы он его ни вертел, блеска не убавлялось.
– Хорош! – восторженно воскликнул хан, надевая его на палец. Он еще вертел рукой, любуясь подарком. Потом,
– Семен будэть великым кназем! – и поднял палец с сияющим кольцом.
– Великий хан, ты все сделал правильно, и Русь всегда будет за это благодарна тебе.
Ну, прощевай, великий хан! Бог даст, еще увидимся.
Они по-братски обнялись. Татары неодобрительно загудели. Но грозный взгляд повелителя в мгновение заткнул их глотки. При этом хан заметил:
– Нэ всэ одобрят наша дружба!
На что Пожарский ответил, садясь на коня:
– С нами дружить – богатым быть! – и хлестнул лошадь.
Глава 10
Конрад фон Вернер весьма заботливо отнесся к своему спасителю. Он выпросил у магистра келью для него рядом со своей. Это казалось немыслимым. Как же! Какой-то прусс получает жилье в рыцарском царстве. Все это подчеркивало особое расположение магистра к Конраду фон Вернеру. Вот только по размеру она была в два раза меньше. А мебель почти одинаковая: узкий лежак, покрытый шкурой. У двери – поставец для одежды, у высокого окошка – столик с ослоном. На стене, с другой стороны от поставца, – меч, лук с колчаном и латы. Келья почти не обогревалась. И только в трескучие морозы топили печь, от которой по трубам бежала подогретая вода.
Попав так чудесно в замок, Гланду просто не терпелось поскорее узнать о брате. И он стал выбирать подходящий момент. Наблюдая за строгой жизнью в замке, он нечаянно стал свидетелем одного кровавого события. Рыцари казнили какого-то пленника только за то, что тот, войдя в келью одного рыцаря, посмел взять в руки его меч.
– Для чего он это сделал? – рыцари задались этим вопросом. – А для того, – ответили они сами же, – чтобы убить того, кому принадлежит оружие.
И ему невольно пришла мысль: «А если они вдруг обнаружат мой истинный замысел, тогда я не помогу брату и сам лишусь жизни. Поэтому надо быть особенно осторожным, терпеливым, хитрым и ждать удобного момента.
Однажды в келью Гланды неожиданно заглянул фон Вернер. Открыв дверь, еще не успев пересечь порога, он воскликнул:
– Валяешься! – голос был нестрогий и неосуждающий, в нем слышались шутливые нотки.
Камбила вскочил.
– Лежи! Лежи! – поднял он руку, – только скажу: завтра отбываем!
– Куда? – невольно вырвалось у Камбилы.
Лицо рыцаря посуровело, и он назидательным тоном сказал:
– У нас не принято что-либо спрашивать. Рыцарь обязан беспрекословно выполнять повеление старшего.
– Все будет так, мой рыцарь! – полусерьезным, полушутливым тоном ответил Гланда.
Рыцарь кивнул головой, мол, принимается сказанное им, а сам подошел к поставцу.
Открыв дверцу, он увидел,
– Да-а, – он захлопнул дверцу, – пойдем!
Фон Вернер привел его в свою келью. Его поставец был в несколько раз шире. Прикинув рост Гланда, он достал оттуда кожаный утепленный охабень. Камбила понял, что поездка будет длинной и не в теплые края. И как бы в подтверждение его догадки, рыцарь подал ему теплую вязаную свитку с видлогою. Нагнувшись, вытащил меховые сапоги с высокими голенищами.
– Померь! – приказал он.
Сапоги оказались впору.
– Бери!
Гланд сгреб было все в охапку, чтобы уйти, как фон Вернер, показав на ослон, проговорил:
– Садись.
Камбила стал осматриваться, куда бы все это положить. Конрад понял и показал пальцем на лежак:
– Сюда.
Когда гость присел, Вернер из другой половины поставца достал черную бутыль с вином и два кубка. Разлив вино, Конрад поднял кубок:
– Я хочу выпить за тебя, своего спасителя. Не окажись ты рядом, лежали бы мои косточки там и мыл бы их холодный осенний дождь. И я рад, что судьба свела нас. Я вижу, ты отважный воин, исполнительный и честный человек. Готовься стать рыцарем. И магистр за то, чтобы это свершилось. Я мыслю, что вернувшись из похода, где ты докажешь свою приверженность нашему делу, ты, став истинным христианином…
При этих словах Вернера Камбила так посмотрел на рыцаря, что тот осекся.
– Ты… что? Против?
Мысль прожгла мозг прусса: «Что ответить: да или нет? Но если нет…».
– Ты раздумываешь? – он приблизился к Камбиле.
– Э-э-э, вовсе нет, мой рыцарь! Я думаю, все будет решено после удачного возвращения. На все воля Перун…
Но рыцарь его перебил.
– На все воля Господа нашего Иисуса Христа!
Камбила ничего не сказал, только опустил голову. Рыцарь подсел поближе и обнял его за плечи.
– Ты что заговорил, а? Давай-ка еще пропустим!
Рыцарь опять наполнил кубки. Вино развязало язык. Келейная жизнь рыцаря не очень-то, видать, приходилась ему по душе. Она, вероятнее всего, просила порой общения. И очень сильно. И Конрад заговорил:
– Ты знаешь, – он всем телом повернулся к Камбиле, – путь нам предстоит на Русь.
Бывал ли ты там и что знаешь о той стороне?
Прусс отрицательно покачал головой:
– Нет, не бывал. Но слышал, что там есть и крепкие княжества.
– Хэ! – усмехнулся Конрад. – Они не только сильны, но и богаты. Ты бы видел, какие у них меха! Просто чудо! Возьмешь в руки, а он весь горит, переливается, глаз не оторвешь. А меда какие! Таких нигде нет! Вот тебе и Русь. Скажу о ней еще: смелые, надо отдать им должное, воины – руссы. Мы не раз с ними схватывались. И они сильно порой нас бивали. Был у них такой князь Александр. Они его Невским прозвали. Он шведов побил. А нас на другом озере осилил. Все началось с Пскова, – рыцарь разохотился к разговору, отхлебывая по глотку из кубка, он стал рассказывать, причем с жаром, как все происходило, – Рим. Слышал о таком граде – спросил он у Камбилы.