Далекое эхо
Шрифт:
Несмотря на промозглую сырость, у Макфэдьена выступил пот над верхней губой. Доказательства их вины множились не по дням, а по часам. Невинные люди держались бы подальше от «Ламмас-бара». Невинные и почтительные. Но именно вина тянула их сюда магнитом. В этом он не сомневался.
Макфэдьен так задумался, что едва успел свернуть в сторону, когда они внезапно остановились посреди тротуара. С бешено колотящимся сердцем он заскочил на крыльцо какой-то лавчонки и, сжимая в карманах влажные ладони, оглянулся. Макфэдьен не мог поверить своим глазам: они сдрейфили. Их спины удалялись по Южной улице
Чтобы не потерять сообщников из виду, ему пришлось бежать трусцой. Они срезали путь, где только возможно, и их стремление избегать людных улиц казалось Макфэдьену еще одним подтверждением их вины. Джилби и Мэкки прятались от мира, скрывались от обвиняющих глаз, которые наверняка мерещились им на каждом шагу.
К тому времени, когда он добежал до своей машины, они уже катили в сторону собора. Проклиная все на свете, Макфэдьен сел за руль и включил зажигание. Он почти нагнал их, когда судьба нанесла ему жестокий удар. На Кинкелл-Брайс шли дорожные работы. Движение там было однорядное, контролируемое светофором. Джилби успел проскочить в ту секунду, когда желтый светофор сменился на красный, словно чувствовал, что ему нужно удрать. Если бы Макфэдьен шел прямо за ним, он рискнул бы и проскочил на красный. Но путь ему перекрыл автофургон. Он раздраженно ударил кулаком по рулю. К тому моменту, когда вновь зажегся зеленый, его буквально разрывало от злости. Автофургон медленно потащился на холм, и Макфэдьен следом за ним. Он сумел его обогнать лишь через две мили, когда уже понял, что Джилби ему не настигнуть.
Макфэдьен чуть не заплакал. Он понятия не имел, куда они направляются. Их загадочные передвижения не позволяли об этом догадаться. Он решил было поехать домой, проверить, нет ли новой информации на компьютерах. Но потом передумал. Интернет не подскажет ему, куда делись Джилби и Мэкки.
Он был уверен только в одном: рано или поздно они вернутся на Норт-Куинсферри. Проклиная свою нерасторопность, Макфэдьен двинулся туда.
В тот момент, когда Макфэдьен мчался мимо поворота, который привел бы его к собственному дому, Верд и Алекс сидели перед его дверью.
– Ну и как. Ты доволен? – поинтересовался Алекс.
Верд уже прошелся по дорожке и побарабанил в дверь. Теперь он обошел дом кругом и заглянул в окна. Алекс был убежден, что сюда скоро нагрянет полиция, вызванная кем-то из ретивых соседей.
– По крайней мере теперь мы знаем, где его искать, – сказал Верд. – Похоже, он живет один.
– Почему ты так решил?
Верд хмыкнул:
– Не чувствуется женской руки.
– Совсем?
– Абсолютно, – кивнул Верд. – Ладно, ты был прав. Зря потеряли время. – Он посмотрел на часы. – Давай-ка отыщем приличный паб и перекусим. А потом отправимся обратно в наш прекрасный Данди.
37
Профессор Дэвид Соунз был коренастым, кругленьким, с бахромкой кудряшек вокруг сверкающей лысины и голубыми глазами, буквально искрящимися весельем. Он до ужаса походил на свежевыбритого Деда Мороза. Он провел Алекса и Верда в крохотную каморку, в которой едва умещался письменный стол и парочка стульев для посетителей. Комната выглядела по-спартански. Единственным
Соунз жестом предложил им сесть и устроился за столом. Его круглое брюшко упиралось в край столешницы. Поджав губы, он внимательно оглядел их.
– Фрэзер сообщил мне, что вы хотите обсудить со мной дело Розмари Дафф, – проговорил он после долгой паузы. Голос его был звучным и мягким, как диккенсовский рождественский пудинг. – Но сначала у меня к вам два вопроса. – Он бросил взгляд на лежащий на столе листок бумаги. – Вы Алекс Джилби и Том Мэкки. Правильно?
– Правильно, – отозвался Алекс.
– И вы не журналисты?
Алекс вынул свою деловую визитную карточку и передал ему.
– Я руковожу компанией, которая выпускает поздравительные открытки. Том – священник. Мы не журналисты.
Соунз изучил визитку, убеждаясь, что она не поддельная, потом поднял мохнатую бровь и резко спросил:
– Почему вас заинтересовало дело Розмари Дафф?
Верд наклонился вперед:
– Мы двое из четверых парней, нашедших ее в снегу двадцать пять лет тому назад. Вы, наверное, изучали нашу одежду под микроскопом.
Соунз слегка склонил голову набок. Морщинки вокруг его глаз едва заметно присобрались.
– Это было давно. Почему вы сейчас пришли сюда?
– Мы думаем, что входим в список тех, кого собираются убить, – произнес Верд.
На этот раз вверх взлетели обе брови профессора.
– Я вас не понимаю. Какое отношение имеет это ко мне или к Розмари Дафф?
Алекс положил руку на плечо Верда:
– Из нас четверых, оказавшихся там той ночью, двое уже мертвы. Они погибли в последние шесть недель. Оба были убиты. Я знаю, такие совпадения случаются. Но на обоих похоронах появился венок с надписью «Розмарин для воспоминаний». И мы считаем, что эти венки были посланы сыном Рози Дафф.
Соунз нахмурился:
– Я думаю, что вы не туда пришли, джентльмены. Вам нужно разговаривать с Файфской полицией, которая именно сейчас проводит пересмотр нераскрытых дел, в том числе и этого.
Алекс покачал головой:
– Я уже пытался сделать это. Заместитель начальника полиции Лоусон только что не назвал меня параноиком. Он сказал, что это случайное совпадение и мне нужно пойти домой и перестать беспокоиться. Но я думаю, что он ошибается. Я думаю, кто-то охотится за нами, потому что убежден, что мы убили Рози. И я не вижу другого способа спастись, как найти того, кто это сделал на самом деле.
Какое-то непонятное выражение промелькнуло на лице профессора при упоминании имени Лоусона.
– Все равно я не вполне понимаю, что привело вас сюда. Мое личное участие в этом деле закончилось двадцать пять лет назад.
– Это потому что затерялись вещественные доказательства, – вмешался Верд, которому становилось не по себе, когда он долго не слышал своего голоса.
– Думаю, вы ошибаетесь. Мы недавно обследовали некий предмет. Но наши тесты оказались негативными.
– У вас был кардиган, – объяснил Алекс. – Но самые важные вещи, то есть одежда с кровью и спермой, пропали.