Далекое и близкое, старое и новое
Шрифт:
Глава 17
АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН
31 мая. Чудный солнечный день. В 8 часов выехали из Дипгольца. В Бремене отправил письма – дочери, отцу Иоанну Грамолину и Дудниковым. В Бремергафен приехали после 12 часов дня и подъехали прямо к кораблю «Генерал Гайнцельман». В 2 часа началась погрузка. Комната, где поместили меня и Георгия Николаевича, на 240 человек – кровати в три яруса. Верхний свободен. Я внизу, Георгий Николаевич – надо мной. Первое впечатление неприятное. Кажется тесно, темно, чужие незнакомые люди – мадьяры, поляки, евреи, югославы. Русской речи почти не слышно.
Веру Осиповну с Лизуткой поместили
Коля поступил на кухню и поместился с кухонным персоналом. Он очень доволен своим положением, своей деятельностью, вволю ест и кое-что приносит матери.
В 4 1 /2 дня нас накормили обедом. По очереди подходим, берем ложки, ножи, вилки, поднос, кружку. Продвигаемся дальше, и на этот поднос с разделениями кладут кушанья. Сегодня по 2 колбасы, макароны, капуста, еще что-то, печенье, мороженое. Хлеба нет, супа нет. Кофе прекрасный и сколько угодно. Сахар каждый берет по вкусу.
Около 7 часов вечера корабль отчалил – все на палубе, прощаемся с Европой. Море спокойное. Никакой качки. На палубе можно быть с 6 часов утра до 10 вечера. Собрали мужчин и объявили правила.
Спали хорошо, стука машин не слышно, и в каюте не чувствуешь, что корабль идет. Кровати как походные – холст, дали по два одеяла.
1 июня. С утра прекрасная погода, полный штиль. С 2 дня сильный ветер, море в волнах. Корабль идет спокойно, по 12 узлов в час. На корабле 840 человек. Ночью переведены часы на час назад. В 7 1 /2 кормили завтраком – прекрасный кофе, овсянка, омлет, варенье, белый хлеб с маслом и что-то вроде апельсинов.
Был пробный аларм [73] . Вышли к спасательным лодкам в выданных нетонущих жилетках, и около шлюпок объявили, чтобы водку, у кого есть, все спиртное и всю провизию, кроме нераспечатанных консервов, выбросили в воду. Оружие сдать. Завтра американская полиция будет осматривать вещи.
В 11 дня был второй завтрак: макароны, по одной картофелине в мундире, капуста, кусочек помидора, 2 ломтика хлеба. Георгий Николаевич сказал, что он не наелся, а Катюша сказала, что она «впроголодь».
73
Английское слово: тревога. (Примеч. ред.)
На палубе рвет ветер, все море в белках, но качки нет, прекрасный новый корабль.
В 4 1 /2 дня обед: рыбное с вареной картошкой, очень вкусная фасоль, салат (помидоры с капустой), печенье, мороженое, кофе.
Неприятное и скучное ожидание в очереди, чтобы попасть в столовую, стали брать книги.
В 6 часов остановились против Дувра. На берег отошел катерок с письмами. Очень сожалел, что не знал этого и не написал дочери.
2 июня. Ветер, сильные волны, началась качка и морская болезнь. Около меня в обморок упала женщина, возле нее рыдала девочка лет двух. Палуба, лестницы и коридор покрылись извержениями морской болезни. На второй завтрак в 11 1 /2 многие не пришли. Я с трудом позавтракал, выпил кофе и здесь же, в столовой, все пошло назад – едва успел добежать до ведра.
Обед
3 июня. Прекрасный солнечный день. Море спокойное, но корабль качает – мертвая зыбь, волны в глубине. Говорят – в Бискайском заливе всегда качка. Голова кружится, но пообедал с аппетитом и все съел, что дали.
В 4 часа дня пробный аларм. Поднялся ветер – трудно стоять на палубе. Входим в полосу Азорских островов, где еще не все мины выловлены.
Катюша вчера сильно страдала от морской болезни и сегодня белая как полотно. Вчера все страдали. Сегодня всем лучше, а Коля даже два раза пообедал. Вчера он нам принес коробку пломбира, и мы с наслаждением все съели.
4 июня. С утра пасмурно, большие волны, сильная качка. Я почти все время на палубе. Не тошнит и голова не кружится. И всем лучше.
Выдали по 200 папирос, мыло, зубную щетку, зубной порошок.
5 июня. Ночью страшно качало.
От 9 вечера до 6 утра не мог заснуть. Днем качки почти нет, ярко светит солнце. Уже четвертый раз переводим часы на час назад. Ночь увеличивается.
Недалеко от корабля видел двух зверей и над ними вьющихся чаек. Говорят, то были дельфины.
В нашей семье все здоровы. Большинство на палубе, расстилают одеяла на полу, здесь же спят, дети играют, бегают.
6 июня. Опять ночью была буря, и корабль качало во все стороны. С треском и грохотом вылезал винт из воды и опять проваливался вглубь. Сильный туман, все время гудки. К утру ветер почти стих, и качка небольшая, а вечером опять туман и гудки.
В 9 1 /2 часа в столовой молебен для православных. Служил отец Николай Кашников196 . Хор набрался в 19 человек. Отличное контральто у Веры Дмитриевны Вишневской197 . В 2 1 /2 служба католиков.
Кормят как и прежде. Супов нет, хлеба мало. Некоторые голодны.
У Катюши вчера вырвали зуб, выкачали гной, и она сегодня не могла выйти на палубу. Лизутка все время требует гулять – ту-тю и мучает Веру Осиповну. Носить тяжело, а пустить бегать нельзя. Проехали уже больше половины океана.
7 июня. Утренний завтрак съел до крошки и голоден: мелкое мясо в соусе, манная каша с молоком, варенье, печенье, но все в миниатюре. В 11 1 /2 дали два больших ломтика консервированного мяса, по три кружка колбасы, холодный картофель, пудинг, сыр, кусок булки и кофе. В 4 1 /2: свинина, фасоль, макароны, томатный с перцем соус, ананасы, какао, кусок булки. Корабль идет спокойно, почти без качки. Видел дельфинов.
8 июня вечером в столовой танцы.
9 июня. Жарко. Видел летающих рыбок – маленькие, как бабочки. Выныривают из воды, пролетят некоторое расстояние и опять в воду.
Мы на 2800 километров от Панамы. Здесь самое глубокое место Атлантического океана, около 7 километров. Место это кишит акулами и еще какими-то хищниками хуже акул. Если человек падает в воду, то немедленно спущенная шлюпка может найти только его объеденный скелет.
В 7 часов вечера вечерня (утрени не было) под Вознесение Господне. Служил отец Николай Кашников. Я читал.