Далекое завтра. Изгой

Харитонов Юрий Владимирович

С тех пор, как Зои переселилась в башню Гафта, она с нескрываемой радостью изучала владения мужа, который попросил ее не покидать верхнего этажа. Но это оказалось и не нужно. Здесь имелось все, о чем

можно было мечтать любой современной женщине двадцать первого века и за что каждая, и Зои в этом не сомневалась, не моргнув глазом, предала бы любую другую и билась бы всеми средствами за обладание имеющего такие богатства мужчиной. Как в тот век это было похоже на многих женщин: не сделав ничего, заполучить всё.

Казалось, Гафт собрал на вершине своего творения всего понемногу, что можно было найти в мире. И что удалось увести, он увез. Под огромным стеклянным колпаком смогли разместиться и аэродром, и мини парк, и ресторан с танцевальной площадкой, где каждый день подавали блюда разных национальностей, и тренажерный зал, и мини гольф площадка, а также уединенная терраса с настоящим водопадом и открывающимся божественным видом на далекую и миниатюрную Москву. В нижних кабинетах и лабиринтах Зои без труда получала услуги всех нужных специалистов, от массажиста до визажиста. Так же в огромном количестве присутствовала и развлекательная составляющая: кинотеатр на пятьдесят человек, который они посещали вдвоем, виртуальный компьютерный зал, где можно было «зависнуть» на долгие

часы, а то и дни, развлекаясь в совершенно других, иногда сказочных, а иногда чуждых мирах, строя новую жизнь на неизвестной и невообразимой планете, или просто живя жизнью невозможного существа, в природе не существующего.

И несколько лет девушка наслаждалась буквально всем. Но больше ей нравилось после бессонной и весьма бурной ночи просыпаться к обеду в объятиях любимого человека, нежиться еще долго в шелковых простынях и слушать его голос, который «обнимал» крепче рук и ласкал не хуже языка. Казалось, он обволакивал ее всю с ног до головы, и пробирался внутрь – к самому сердцу, и точно от него рождались в животе и ниже эти «пресловутые бабочки», а ведь от подобных слов и словосочетаний журналистку учили избавляться еще в институте. Но ей было так хорошо, что оказалось безразлично, как можно называть те или иные словесные конструкции, «изжеваны» они или нет, штамп или оригинал… И ей непременно казалось, что словосочетание «бабочки в животе» как нельзя лучше отражало непередаваемую словами мощь процессов, протекающих глубоко внутри от одного только шепота Моисея. А легкие прикосновения сводили сума и вновь уносили на вершину блаженства. И желание оставаться с любимым в кровати всегда только крепло и крепло, и крепло…

Конец ознакомительного фрагмента.