Далила-web
Шрифт:
— Как-то страшновато, — призналась ему девушка. — Вдруг это ловушка? Залезу туда, а ты — хлоп! — крышку сверху. И поминай как звали. Такую тяжёлую мне самой не поднять.
Кибер безмолвствовал, настойчиво указывая манипулятором в люк. Ника подошла ближе и невольно поёжилась. Из люка несло затхлой сыростью, но колодец был не глубок и без воды на дне. Какие-то чёрные глянцевые трубы.
«Он и не может быть глубоким, — сообразила девушка, — там же перекрытие. Если пробить дно, через дырку можно будет увидеть Нижний Город. Ничего там страшного
Она вздохнула и полезла в люк, бурча под нос:
— Бессовестный ты, Андрюшечка, сидишь там себе внизу в удобном кресле, а меня заставляешь лазить по грязным сырым колодцам. Ободок-то ты вычистил, а внутри? Если хочешь знать, я недавно встретила тут одного реалиста. Уж он-то не стал бы заставлять свою невесту изображать слесаря-волноводчика. Фу-у, как тесно тут. Какой-то шкафчик. И табло с кнопками. Не хочешь ли ты сказать, Дрю… Дрю!
Ника сняла кепку, чтобы не мешал козырёк, полезла в карман и достала инсектобота.
— Что мне теперь делать? Ты бы крылышками помахал, что ли. Лежишь как дохлый. Эх ты, а ещ… О!
Шмель приподнялся на ладони, царапнул кожу, девушка дёрнула с перепуга ладонью и уронила чёрное тельце, но шмель не упал. Завис, жужжа, возле серой коробки, к которой прилеплено было табло с кнопками, а потом дважды ткнулся в невзрачную клавишу.
— Ты сам не сможешь. Сейчас.
Ника нажала кнопку, прибор пискнул, на табло зажглись цифры, и пошёл отсчёт. Шмель тут же сложил крылья и упал замертво. Ника подняла его и сунула в карман.
— И всё? — разочарованно протянула она. — Ради этого нужно было заставлять меня сюда ехать? Это свинство, Андрюшечка. Платить кучу денег за визу, сносить хамство, отбиваться от всяких типов, пробираться через лес только для того, чтобы нажать кнопочку и пустить отсчёт? Извини, но это даже не смешно. Сделал из меня террористку, загнал в колодец. Если твой глупый кибер сейчас вздумает закрыть крышку…
Тут мисс Нэйм пришло в голову, что отсчёт, вообще-то, уже пошёл. И кибер действительно может закрыть люк, если ему дали задание подождать немного, а потом закрыть.
— Подожди! — пискнула девушка и взлетела по неудобным осклизлым скобам короткой лестницы. — Не закрывай!
Уборщик стоял и ждал, пока взъерошенная террористка в теннисной куртке, короткой юбке и теннисных туфлях не выпорхнула из люка. Как только это произошло, он лихо развернулся, обрушил на тротуар тяжеленную, прислонённую до этого к ограде крышку и стал подпихивать её к горловине колодца манипуляторами.
— Еле успела, — пожаловалась ему Ника. Очень хотелось поделиться с кем-нибудь переживаниями, но уборщик не подал виду, что его интересует внутренний мир девушки в теннисном костюме, а шмеля поблизости не оказалось.
— Ну и ладно, — обиженно проговорила она. — Дело я сделала и теперь не нужна никому. Я так и знала, Дрю, что этим кончится.
Она неспешно побрела прочь от колодца, обречённого на уничтожение. Уборщик обогнал её и за угол завернул так, что дым из-под колёс пошёл. На углу в лицо дунул
Сознание выполненного долга — приятная штука, но для того, кому нужно бежать, очень уж неудобная. Ника жмурилась на солнце, — забытое ощущение, — подставляла лицо ветру, — в Нижнем Городе не ветер, а сквозняк! — шла неторопливо, расслабленно, и до того ей было хорошо, что хотелось мурлыкать. Она глянула мельком на рекламный экран реал-холла, но там ничего интересного — какая-то афрокожая девица с чашечкой кофе. Реклама.
— Не выпить ли мне кофе? — спросила её Ника, рекламная девушка кивнула, загадочно улыбаясь. Мисс Нэйм огляделась — где-то здесь видела уличное кафе, — заметила на другой стороне крошечную, четыре столика всего, площадку за низкой плетёной изгородью и — без неё засну на ходу! — решила потратить немного наличных денег и десять минут времени на чашечку кофе.
Один из столиков справа от входа занимал солидный среброголовый старик. Он величественно знакомился со свежими новостями, причём не на экране какого-нибудь там налокотника, и не в чип получал (поскольку модифицирован не был), а сквозь старомодные очки в тонкой оправе разглядывал разворот бумажной — подумайте только! — газеты. Разворот — очень хорошее слово. Чтоб развернуть газету, седому любителю дорогих диковинок пришлось развести руки на ширину стола; может быть, поэтому он забыл о выпитой всего лишь наполовину чашке чёрного кофе и превращённой в серый столбик пепла драгоценной сигарете.
Ника повела себя бесцеремонно. Сказала старому естету: «Здравствуйте», прошла мимо него и уселась за столик по другую сторону от двери. Среброголовый мужчина встретил её высокомерным подслеповатым взглядом поверх газеты, потом наклонил голову таким образом, чтобы видеть дерзкую девчонку поверх очков. Его брови, похожие на мохнатых белых гусениц, поползли вверх.
«У меня в одежде что-то не так?» — забеспокоилась Ника, поправила волосы и одёрнула юбку.
— Эгхм! — сказал пожилой господин в седые усы, глянул в газету сквозь очки, потом снова уставился на смущённую девушку поверх них. Засим и проговорил звучно:
— Здравствуйте, мисс Нэйм.
— Здра… — начала названная мисс, но осеклась. Здороваться во второй раз глупо. «Откуда он меня знает? Он сыщик?»
— Никогда бы не подумал, — осуждающе заявил среброголовый, опуская руки, занятые газетой, — что девушка с такими внешними данными, естетка, и к тому же неглупая, может быть социалисткой.
— С чего вы… простите… почему вы решили, что я социалистка? — возмутилась Ника. Нелепое замечание старика совершенно сбило её с толку, спросить, откуда тот знает туристку, прибывшую в Верхний Город по одноразовой визе, попросту забыла.