Дальний поход

Прозоров Александр Дмитриевич

– Господин! Ваш друг сказал, что вы можете меня разрисовать! – Нойко выскочил на тропинку внезапно – с сияющими глазами, довольный и радостный. – Правда, можете?

Иван закусил губу – вот ведь чертов колдун! И откуда он узнал о способностях атамана к рисованию? Сам Иван ему об этом не говорил… прочел мысли? Так ведь и не думал… вот ведь хитрая колдовская морда.

– Разрисуете, да? У меня и краски с собой, и палочки для рисования, – отрок покачал в руках прихваченный с собою мешочек. – Я это… я сперва хотел попросить Канко Ихурдея, цирюльника, но он,

верно, веселится уже, и вряд ли… Скажет – опоздал, так иди-ка ты, парень, гуляй! Хорошо, что вы умеете… Разрисуете, правда? Вот к воде, к озеру, спустимся, я сам краски разведу. Идемте, а? Ну, пожалуйста, мой господин, одна надежда на вас!

Молча махнув рукой, атаман быстро зашагал к озеру, чувствуя, как позади, за спиной, подпрыгивая от радости, бежит Нойко.

Здесь, на заросшем высокими кустами и камышом берегу, царила приятная прохлада, приглушенные солнечные лучи едва проникали сквозь густые заросли ив, а в прозрачной озерной воде играла серебристая рыбья мелочь.

– Я сейчас! – бросив мешок, отрок схватил валявшиеся на песке раковины. – Сейчас разведу. Быстро. Вы, господин, только чуть-чуть подождите.

– Не торопись, – отвернулся Иван. – Делай как надо.

Парень управился быстро, атаман еще и подумать ни о чем не успел, как за спиной зазвенел веселый голос Нойко:

– Ну вот, все готово! Вот краски, вот палочки.

Палочки…

Иван хмыкнул, глянув на распушенные, словно кисти, тростинки. Выбрал одну, потоньше, взял в руки.

– Ну и как тебя разрисовать?

– Здесь, на груди – хорошо бы дракона. Сможете? – мальчишка прищурился от попавшего в глаз солнца. – А на спине… На лбу загогулину видите?

– Ну, вижу.

– Так на спине – точно такую же, только золотистую, а на плечах – как на щеках – серебряные. Вот краски, я возьму раковины, чтоб вам самим не держать.

Зайдя по колено в воду, паренек доверчиво повернулся спиною.

– Давай! – на миг «отпустив» Нойко, мысленно приказал колдун атаману. – Всего один удар… сзади, под сердце… быстро и хорошо. Делай!!!

О, Енко Малынче прекрасно понимал, что поставил своего нового друга в весьма неловкое положение – какому же воину понравится быть палачом? Чувствуя свою вину, молодой колдун пытался хоть как-то помочь атаману – сделать так, чтоб все поскорее закончилось. Вот и сейчас… прикрыл глаза…

– Ну, давай же, давай!

О, великий Нга! О Темуэде-ни, повелитель мертвых! Почему ж ничего не… Крест!!! Ах да – крест! Тот оберег, что все бледнолицые вечно таскали на шеях… Ладно, попробуем по-другому… а ну-ка…

Получив сильный мысленный удар, Нойко вдруг рухнул на колени, распугав рыб.

Енко Малныче до крови закусил губу:

– А теперь – ты, мой друг! Ну!!! Ну же!!!

И снова крест помешал… впрочем, не только крест – в толпе проносившихся хороводом полуголых красавиц, колдуну вдруг почудилась юная Сертако, та самая Сертако, что когда-то ранила его сердце и ради которой он вынужден был… Неужели она?

Обретя свободу от колдовских мыслей, Нойко вдруг очнулся и, вскинул голову, обреченно посмотрел

прямо в блестевшие под маской глаза бледнолицего атамана:

– Убейте меня поскорей, господин. Я устал ждать.

Сорвав маску с лица, Иван размашисто перекрестился:

– Господи!

– Или не убивайте, – неожиданно прошептал отрок. – Я не причиню вам зла, клянусь великой праматерью Неве-Хеге!

– Прочь! – не выдержав, взмолился вдруг атаман. – Прочь с глаз моих! Ныряй, плыви, чтоб я никогда тебя больше не видел. Ну!!!

– Нет, я не уйду, – Нойко неожиданно уперся.

Вот дурак-то! Дура-ак…

– Я хочу кое о чем попросить вас, господин…

– Попросить? – удивленно моргнул Егоров. – Интересно, о чем же?

– Поговорите с вашим другом сир-тя, – мальчишка неожиданно потупил глаза. – Понимаю, что прошу слишком много, но… Не мог бы он взять меня к себе в ученики?

– В ученики? – Иван растерянно погладил шрам, совсем уже не понимая – а что, собственно, здесь сейчас происходит?

– Я чувствую, ваш другу сир-тя – великий и могучий колдун, – истово забормотал Нойко. – Я ощутил его силу. И знаю – он уважает вас, господин, и, может быть, послушает… Вы только спросите! Я буду хорошим учеником, клянусь великим Нга, буду стараться… Такому могучему колдуну, как ваш друг, никак нельзя без учеников, никак… Теперь у него я – хоть один – буду!

Странно, но от таких слов Нойко Иван вдруг испытал облегчение, словно камень упал с плеч, и рука уже не тянулась к кинжалу… и паренька этого вовсе не хотелось убить, впрочем, и раньше-то не очень хотелось…

– Дракона, говоришь, тебе на груди нарисовать? – наклонившись, атаман подобрал упавшую в воду кисть. – Летучего? С крыльями?

– Летучего. С крыльями! – радостно подтвердил отрок и, смущенно прикрыв глаза, попросил: – Хвост – желтой краскою, а крылья – красной.

Колдун-изгой Енко Малныче встретил обоих у начала тропы, ничуточки не удивленный:

– Вообще-то я еще не думал об учениках…

Нойко радостно заулыбался:

– А ведь самое время подумать, о, могучий…

– Тсс!!! – Енко одной мыслью захлопнул своему юному собеседнику рот. – Ишь, раскричался. – Ты знаешь, что у тебя будет за судьба, если со мной свяжешься?

– Угу! – быстро закивал отрок.

Колдун недобро прищурился:

– Совсем никакой судьбы не будет, скорее всего, да-а. Что ж, я тебя предупредил. А обзавестись учеником мне, верно, и в самом деле пора… раз уж так все сложилось. Раз уж любезный друг мой Иван за тебя попросил.

– Я еще ничего не просил! – резко возразил Егоров.

Енко Малныче рассмеялся:

– Ну, так попросишь! Я же знаю… как вы говорите, я же – колдун, а не хвост собачий. А ты… – кудесник посмотрел на мальчишку. – А ты, парень, способней, чем я думал. От смерти собственной ловко ушел, в ученики ко мне набился. Хитер, ничего не скажешь!

– Да я не…

– Молчать! – прикрикнул Енко. – Разве ты не ведаешь, что ученик без дозволения учителя не должен открывать рот?

– Без дозволения учителя…