Дальняя буря

Бингхем Лайза

Он медленно опустил руку, полный еще большей решимости достичь своей цели. Крокер умрет. Судя по количеству крови на простынях, он на пути к своему Судье. Надо просто разыскать Дэниела, чтобы довершить начатую работу.

Повернувшись, мужчина вышел из комнаты и удалился так же тихо, как пришел. Есть люди, которые помогут ему найти его жертву. В свое время…

Губы его искривились в жестокой улыбке. Голову заполнили голоса, твердившие одни и те же слова, будто бесконечный припев:

«Истекай кровью, Крокер. Истекай и умирай».

Глава 7

Привыкшая

к ранним пробуждениям и заполненным работой дням, Сьюзан поднялась с рассветом, несмотря на то, что накануне они приехали поздно. От перевозбуждения сон у нее был беспокойным и поверхностным. Она без конца просыпалась и бросала взгляд на черный квадрат окна, как ребенок, который ждет не дождется прихода Рождественского утра.

Сьюзан дали возможность провести некоторое время вне школы, чтобы перед пострижением в монахини она могла закончить свои дела и расстаться со своими последними земными благами. А тем временем она поможет Эсси подготовить встречу воспитанников приюта. Событие это должно было произойти в первую неделю февраля.

Не желая терять ни минуты из времени своего пребывания в «Бентон-хаусе», Сьюзан зашнуровала корсет, надела две нижние юбки и черное шерстяное платье, потом повязала голову тяжелым шарфом.

Ей отвели ту самую комнату, в которой она спала когда-то. Эсси полагала, что время в «Бентон-хаусе» надо провести с чувством, с толком. Она поставила букет из сухих цветов на комод, застлала кровать вышитыми простынями и надела на подушки такие же наволочки.

Когда Сьюзан закрывала глаза, казалось, будто и не было всех прошедших лет и она все еще ребенок. Но один взгляд в ящики комода — и совершенно ясно, что комната принадлежит двум другим девочкам. Нелегко заставить время отступить.

Выйдя из спальни, Сьюзан плотно прикрыла дверь и пошла по знакомому коридору. Спускаясь по боковой лестнице, она обнаружила, что помнит, какие ступеньки надо пропустить, чтобы избежать предательского скрипа. Девушка пришла на кухню, где Донован растапливал плиту.

— А ты ранняя пташка. Еще даже куры не проснулись.

Она пожала плечами и подошла поближе, чтобы поцеловать его и пожелать доброго утра.

— Привычка.

Знакомое прикосновение к щеке показалось ей совершенно естественным ответом. В самом деле, она значительно изменилась с тех пор, как ребенком начинала плакать, едва Донован входил в комнату.

— Мисс Эсси еще не встала?

— Она кормит одного из младенцев в детской.

— Как вы думаете, она не станет возражать, если я начну готовить завтрак?

— Полагаю, она будет довольна.

Не прошло и получаса, как дразнящие запахи кофе, бекона и овсяной каши донеслись до всех обитателей приюта. Дети с аппетитом поели и с шумом покинули столовую, спеша выполнить свои обязанности до начала занятий.

— Лили? Пожалуйста, отнеси вместо меня этот поднос сестре Мэри

Маргарет в комнату для гостей.

Девочка-подросток застенчиво кивнула, взяла медный поднос и пошла к заднему коридору, унося чай, тост и масло с такой осторожностью, словно они были сделаны из хрупкого фарфора.

Сьюзан была немного удивлена, что сестра Мэри Маргарет до сих пор не поднялась. Эта женщина всегда производила впечатление человека, обладающего отменным здоровьем. Сьюзан не могла припомнить, чтобы та когда-нибудь не выполнила своих обязанностей. Тем не менее даже монахиня может устать.

— Доброе утро, Сьюзан.

Девушка вздрогнула при звуке голоса сестры Мэри Маргарет, прозвучавшего у самого уха. Монахиня была одета с особой тщательностью, глаза ее сияли. Судя по тому, что она держала на руках маленького ребенка, не одна Сьюзан с ходу включилась в повседневную жизнь приюта.

— Я думала, что вы еще спите.

— Нет-нет. Я и помыслить не могла пропустить лучшую часть дня. — Она ущипнула малыша за подбородок, залопотала над ним на том языке, каким говорят с младенцами, потом обратилась к Сьюзан: — Я начинаю знакомиться с детьми. Этот малыш, который только начинает ходить, разбудил меня рано утром, ища себе общество.

— А я надеялась, что в гостевой комнате можно уединиться.

— В гостевой комнате? Нет, я спала в большой спальне, вместе со старшими девочками. Я настояла, чтобы миссис Рид не хлопотала понапрасну, ведь я скоро переберусь в монастырь. Кроме того, комната для гостей, по-моему, уже занята.

Сьюзан подняла брови.

— Занята?

— Я совершенно уверена, что слышала храп, когда проходила мимо, — доверительно сообщила монахиня.

— Но я помню, как Эсси сказала, что эта комната свободна…

Сьюзан затихла. В ней зашевелилось тревожное предчувствие, но девушка была не в состоянии понять, в чем дело. Происходит что-то не то. Она выглянула в коридор, ведущий в заднюю часть дома. Упомянутая комната располагалась за кухней, через три двери.

Странно. Сначала пропали восемь дюжин печенья…

Тишину утра прорезал резкий крик, за ним послышался звук бьющейся посуды. Дэниел!

Сьюзан не знала, каким образом она поняла, что в крике повинен Дэниел, но ошибки быть не могло.

— Да что там такое?

Сьюзан не обратила внимания на удивление сестры Мэри Маргарет. Подхватив юбки так, что открылись колени, Сьюзан бросилась по коридору.

Ну, естественно, дверь в гостевую комнату была распахнута. Сьюзан остановилась на пороге. Застенчивая маленькая Лили стояла посреди комнаты, а вокруг валялись медный поднос, разбитые чайник, чашка и блюдце и растекалась лужица чая. Девочка застыла, открыв рот и хватая им воздух, как выброшенная на берег рыба.

Напротив, опираясь о спинку кровати и едва прикрывшись простыней, замер Дэниел. В руке у него был чудовищного вида револьвер, и, судя по всему, он готов был пустить его в ход.