Дальняя буря
Шрифт:
— Мне сразу же захотелось, чтобы ты склонилась надо мной с распущенными волосами и я мог обнять тебя под этим огненным занавесом.
Сьюзан было приятно услышать это, страх отступил еще дальше.
Дэниел покрепче обнял ее. Мягко, нежно провел кончиком носа по ее щеке, носу, лаская и дразня. Потом его рот встретился с ее губами. Сьюзан не отстранилась. Она отогнала прочь остатки черноты и отдалась объятиям Дэниела. Его губы сделались смелее и все ненасытнее. Он полностью подчинил ее себе поцелуями.
Сьюзан
Он оторвался от нее первым. Глаза его потемнели от страсти.
— Мы пойдем постепенно, шаг за шагом.
— Да, — чуть слышно отозвалась она.
Гордая собой, Сьюзан выбралась из постели. Дэниел остался. Подложив руки под голову, он следил за каждым движением Сьюзан. Заметив, что он наблюдает, как она одевается, Сьюзан умудрилась надеть сорочку и панталоны под прикрытием ночной рубашки. Но корсет оказался более трудным делом. Она попыталась справиться сама, но шнурки были затянуты под ее свадебное платье, их нужно было ослабить.
— Позволь мне.
Сьюзан вскрикнула, когда Дэниел ухватил ее за подол рубашки и стащил ее со Сьюзан через голову. Потом твердой рукой повернул жену к себе спиной и затянул корсет. Потом подал ей коричневое шерстяное платье, лежавшее на подлокотнике кресла-качалки.
Взгляд Дэниела стал жарким, бездонным, когда его глаза встретились со взглядом Сьюзан. Он ласково погладил нежный изгиб ее плеча.
Сьюзан замерла.
Дэниел улыбнулся.
Ее глаза потемнели.
Его взгляд вспыхнул. Дэниел поцеловал Сьюзан, неторопливо, долгим поцелуем.
Когда он поднял голову, то увидел, что Сьюзан измяла все платье, скомкав его. Когда ей наконец удалось одеться, ее щеки пылали. Дэниел взял брюки и начал одеваться. Когда он завершил эту процедуру, Сьюзан успела аккуратно заплести волосы в косу и завязать их новой лентой.
Сьюзан смотрела в зеркало над комодом, как приближается к ней Дэниел. Он дернул ее за косу и потянул к двери.
— Дай срок, Сьюзан. А сейчас пусть тебя заботит только то, что у нас будет на завтрак.
Открыв дверь, он предложил Сьюзан выйти в коридор. У порога, не давая пройти, кучей лежали вещи Дэниела.
— Донован! — взревел Дэниел. Сьюзан расхохоталась.
Сестра Мэри Маргарет нашла Макса за огромным столом на кухне эштонского монастыря. Он сидел в своей обычной позе, склонив голову и оградив руками тарелку, словно боялся, что кто-нибудь отберет ее. Эта привычка осталась у него после двух лет пребывания в тюрьме в Андерсонвилле во время войны.
— Макс?
Он не ответил, продолжая угрюмо смотреть в тарелку. Мэри Маргарет обрадовалась, найдя его на кухне. Все время, пока они находились в Эштоне, он уходил гулять по окрестностям, собирая разные сокровища: камни, бутылки, спички и шнурки.
— Добавить
На этот раз он даже не двинулся. Вздохнув, Мэри Маргарет села рядом с ним.
— Макс, Сьюзан не бросила тебя. Просто у нее началась новая жизнь.
Макс взглянул на монахиню, черты лица его исказились.
— Она должна быть стать невестой Божьей.
Мэри Маргарет погладила его по большой натруженной руке.
— Разве ты не хочешь, чтобы она была счастлива?
Нижняя губа у Макса отвисла, как у мальчишки.
— Я не хочу, чтобы она уезжала.
— Я знаю, Макс, я знаю. Но Дэниел Крокер хорошо о ней позаботится, вот увидишь.
— Лучше, чем Господь?
У Макса задрожал подбородок и глаза наполнились слезами.
— О, Макс, — пробормотала сестра Мэри Маргарет, отзываясь на его боль. Она ласково склонила седую голову Макса себе на плечо. — Она была тебе настоящим другом, правда?
Он кивнул, ухватившись за край одеяния монахини и комкая его.
— Она должна вернуться. Она должна! Я заставлю ее вернуться.
— Она не вернется, Макс. Она больше не принадлежит монастырю. — Мэри Маргарет пыталась придумать, как бы объяснить Максу так, чтобы он понял. — Ты помнишь птенца, которого ты нашел в конюшне монастыря?
— Д-Да.
— Ты заботился об этом малыше, Макс, был ему хорошим другом. Защищал его, кормил, держал в тепле. Но когда он вырос, что произошло?
Макс отказался отвечать, хотя монахиня была уверена, что он помнит маленького воробышка гораздо лучше, чем своих умерших родных.
Мэри Маргарет продолжила:
— Он никогда не видел других птиц. Он даже не знал, что он птица. Он привык прыгать по двору или сидеть у тебя на плече, но летать он не умел. И что ты тогда сделал, Макс?
Он не ответил.
— Ты поступил очень мудро. Что ты сделал?
— Я… я отнес его в лес.
— Так, — подбодрила монахиня.
— И оставил его играть с другими птицами.
— И что потом?
Он крепче вцепился в одежду Мэри Маргарет, но не ответил.
— Ты отпустил его, Макс. Он всхлипнул.
— Отпусти Сьюзан, Макс.
— Не-ет.
— Отпусти ее.
Он заплакал, открыв рот и зажмурившись — воплощенное несчастье. Крупное тело Макса сотрясалось от разрывающих сердце рыданий.
Но сестра Мэри Маргарет качала его, как маленького ребенка, каким он, в сущности, и был, зная, что вскоре ему придется найти способ смириться с происшедшим.
Глава 24
Поеживаясь, Сьюзан стояла на задней веранде и наблюдала за Дэниелом, который готовил к дороге коня. Слабая полоска света на горизонте обещала холодный зимний день.