Дальняя буря
Шрифт:
Комната обещала быть светлой, когда с окон снимут ставни и вымоют стекла.
— А тут… — Дэниел помедлил и открыл последнюю дверь, — еще одна спальня.
Заглянув туда через плечо мужа, Сьюзан поняла, что это единственная, кроме кухни, меблированная комната в доме. У стены стоял комод, на нем красовался фарфоровый кувшин и тазик. Остальное пространство было заполнено железной кроватью. Дэниел, очевидно, купил ее совсем недавно. Она стояла застеленная новым бельем и накрытая шерстяным покрывалом.
— Конечно, работы предстоит
— Я рада, что ты не закончил. Мне будет приятно помочь тебе.
Дэниел улыбнулся и обнял Сьюзан. Она лишь на минуту позволила себе забыться, потом оттолкнула его.
— Твое плечо.
Сьюзан провела Дэниела на кухню и посадила на шаткий зеленый стул. Помимо него в кухне были стол и сундук.
— Сейчас мы перевяжем рану, — твердо сказала Сьюзан.
— Без скипидара.
— Без скипидара.
Сьюзан помогла мужу снять пыльник, куртку и рубаху. На плече Дэниела запеклись струйки крови. Приподняв юбки, Сьюзан отстегнула нижнюю, уронив ее на пол. Дэниел следил за ее манипуляциями с веселым интересом.
Сьюзан покраснела.
— Где можно взять воды? Дэниел указал на кладовку.
— Воду провели в дом, но не на кухню. Я наладил насос несколько дней назад.
На насосе висело ведро. Сьюзан накачала туда воды и вернулась на кухню. С помощью куска нижней юбки промыла рану, с облегчением убедившись, что, хоть Дэниел и потерял немного крови, рана оказалась пустяковой. Сьюзан оторвала оборку и принялась бинтовать плечо.
— Оставим до возвращения в приют, там сделаем настоящую перевязку.
Дэниел поднял руку, согнул ее в локте, напрягая мышцы. Он сморщился от боли, но одобрительно улыбнулся Сьюзан, давая понять, что повязка держится хорошо. И побыстрее оделся, потому что в кухне было прохладно.
Сьюзан отвела Дэниела в спальню и усадила на край кровати.
— Посиди здесь. Я накачаю воды, чтобы мы могли помыться. Отдохни пока.
Сьюзан вернулась на кухню, взяла ведро и, выйдя на улицу, вылила грязную воду в снег, потом набрала чистой воды. Напевая какую-то мелодию, она поставила ведро на сундук и вышла на веранду за дровами, которые были сложены у внешней стены дома. Вернувшись в относительно теплую кухню, Сьюзан пошла теперь в гостиную, где видела камин.
— Дэниел?
Она не могла найти спичек и зашла в спальню, чтобы спросить у Дэниела, где он их спрятал.
Он крепко спал. События дня и рана одолели его.
Поеживаясь, Сьюзан снова пошла на кухню и, порывшись в сундуке, нашла жестянку со спичками. Обрадовавшись, она поспешила с ведром в гостиную и разожгла там огонь.
Вскоре вода согрелась настолько, что можно было вымыться. Но когда Сьюзан стала одеваться, ее постигло разочарование: костюм был грязный, а крашеная отделка полиняла, намокнув в снегу.
Вымотанная физически и морально, Сьюзан завернулась в пальто Дэниела и босиком прошлепала в спальню и легла рядом
Дэниел проснулся, как от толчка. Повернув голову, он увидел Сьюзан, смотревшую на него с таким обожанием, что у него защемило сердце.
Она вытащила у него из кармана часы и подняла крышку.
— Сейчас почти шесть. Ты спал меньше часа. Постарайся еще отдохнуть..
Дэниел провел рукой по лицу, пытаясь утихомирить возбуждение, не покидавшее его после того, что случилось в этот день. Он говорил себе, что все закончилось, но разум и тело отказывались верить. Не так-то легко после десяти лет работы в агентстве Пинкертонов изменить весь строй жизни.
— Как плечо?
Дэниел подвигал рукой. Рана отозвалась тупой болью, мышцы были напряжены, но он жив и пережил худшее. Переживет и это.
— Немного побаливает. Скоро совсем пройдет.
Несколько минут они лежали в тишине. Потом у Сьюзан заурчало в животе, и она хихикнула.
— Еды ты, наверное, не припас?
— Ну, вообще-то…
Дэниел нашел банку консервированных бобов и другую — с персиками. Они расстелили на полу в гостиной одеяло и поели прямо из банок. Пользовались ножом Дэниела, потому что он не вспомнил о тарелках и столовых приборах.
К концу трапезы пальцы у Сьюзан слиплись, но чувство голода не исчезло.
— И чем ты теперь будешь заниматься? — спросила она.
— Думаю разводить скот и держать лошадей. Годы в кавалерии и работа в агентстве сделали меня знатоком лошадей. Надеюсь прокормиться этим, прокормить нас обоих.
Сьюзан понравились его слова. Нас обоих. Дэниел придвинулся ближе.
— Мне хочется, чтобы ты была здесь счастлива, Сьюзан. Конечно, тут немного одиноко. Иногда зимой ущелье бывает отрезано от Эштона.
— Что ж, значит, нам не придется искать уединения.
Взгляд Сьюзан скользнул по губам Дэниела. Она ждала, когда он поцелует ее.
Дэниел продолжал говорить, избегая этого ее взгляда.
— А весной тут непролазная грязь, дорога становится непроходимой.
— Значит, у нас не будет непрошеных гостей.
Дэниел замолчал. Он не мог больше говорить. Волосы Сьюзан рассыпались по плечам. Глаза сияли. Она была так прекрасна, что у него уже не было сил ждать, когда она будет принадлежать ему во всех смыслах этого слова.
Дэниел молчал, и Сьюзан добавила:
— Ты забыл про лето, Дэниел. Летом нас станут укрывать горы, и в доме будет прохладно и всегда свежий воздух. А осенью опавшие листья защитят нас от первых холодов.
Дэниел коснулся ее пальца, потом другого. Нежная, гладкая кожа.
— Я предлагаю тебе нелегкую жизнь, Сьюзан. Поначалу у нас будет мало денег.
— Мне не нужны деньги.
— Какое-то время я не смогу нанимать работника.
— Я помогу.
— Дом маленький и тесный. Возможно, новый мы построим не скоро.