Дальняя буря
Шрифт:
— Сьюзан, ты не понимаешь…
— Я люблю тебя.
Расстегнулась еще одна пуговица. Дэниел с изумлением смотрел на Сьюзан. Всегда он вел, он был искусителем и подумать не мог, что роли поменяются. При мысли о том, что его пытается соблазнить собственная жена, Дэниела бросило в жар, отозвался каждый нерв его тела.
— Сьюзан, — простонал он, не в силах выговорить ничего другого.
Постепенно обнажаясь, она повторяла слова любви и доверия. Скоро жакет распахнулся, под ним был корсет. Его жесткие ребра прятались под тонким батистом. Но взгляд Дэниела упал
Сьюзан стряхнула с себя жакет, явив взгляду Дэниела голые руки и плечи. Она стояла неподвижно, гордо подняв голову, зеленые глаза ее сияли.
— Я никогда не оставлю тебя, Дэниел. Никогда.
Она выпустила жакет из рук, и он упал на пол.
По выражению лица Дэниела Сьюзан поняла, что он думает, будто на этом она и остановится. Он был уверен, что на большее ей мужества не хватит. Но Сьюзан продолжала раздеваться. Негнущимися от холода пальцами она принялась расшнуровывать корсет. Едва он последовал за жакетом на пол, как измученный мальчик внутри Дэниела уступил место мужчине, которым он стал.
Когда взгляд Дэниела остановился на ее груди, пусть и прикрытой сорочкой, Сьюзан немного испугалась. Но страх быстро отступил перед желанием узнать любовь своего мужа. Она нужна Дэниелу. Он нужен ей. Их любовь будет прекрасной, возбуждающей, полноценной. Она знала, что он будет нежен, и хотела удивить Дэниела глубиной своей страсти.
Она стянула с себя юбку и нижние юбки.
— Сегодня тебе не придется выполнять обычную мужскую работу, Дэниел.
От этих слов Дэниел запылал. Сьюзан была так хрупка, так красива. Но кто мог сказать, что она окажется такой соблазнительницей. Наверное, так чувствовал себя Адам. Если Ева смотрела на него хоть вполовину так, как смотрит сейчас на него Сьюзан, он бы взял яблоко гораздо быстрее.
— Ты заставляешь меня испытывать такое, чего, я думала, вообще не существует.
Он смотрел, как она снимает с себя остатки одежды, медленно, дразня, и думал, что сейчас умрет от нетерпения.
Знает ли она, что творит с ним? Думает ли о том, что он находится на грани взрыва?
— Скажи, что любишь меня, Дэниел, — Сьюзан потянула последнюю завязку, и сорочка начала медленно сползать с плеч, обнажая грудь Сьюзан.
— Ты скажешь, — прошептала она. — И очень скоро.
Дэниел издал нечленораздельный звук. Сдерживаться он больше не мог. Ей не нужно ничего ему доказывать. Не сейчас. Больше никогда.
Если бы на ее месте была любая другая женщина, он схватил бы ее на руки и отнес бы на кровать. И отдался бы страсти поспешно и бурно. Но сейчас он не мог так поступить. Не с ней.
— Не надо, Сьюзан. Не делай этого.
Он хотел, чтобы она остановилась. Сейчас. Пока у него еще остаются силы взять себя в руки.
Сьюзан улыбнулась Дэниелу. Напряжение росло.
— Я делаю это.
Он перестал делать вид, что смотрит ей в лицо. Он перевел взгляд на ее груди, отчего они потяжелели. Сьюзан до боли захотелось, чтобы он дотронулся до них. Сьюзан чувствовала, как теплый взгляд Дэниела скользит по ее телу… и по ее душе. Она хотела его. Он был нужен
Руки у нее задрожали, но она подняла их и провела ладонями по гладкой ткани мужниной рубашки. Поднявшись на носочки, дотянулась губами до его рта и замерла, не поцеловав. Прерывистое дыхание Дэниела обжигало ей щеку. Он привлек Сьюзан к себе, и она закрыла глаза.
— Пожалуйста, Дэниел.
Коснулась его губ губами. Она делала то, что он делал с ней, повторяла его уроки. И с каждым поцелуем внутри Сьюзан росло желание. Она выгнулась и прижалась к Дэниелу, и он ощутил ее вес в своих руках. Он прижался к ее бедрам, чтобы она могла ощутить свидетельство его разгорающейся страсти.
Застонав от болезненного желания, Сьюзан заставила себя отстраниться. Но не от страха, она просто предлагала ему себя.
Улыбаясь, она пошла к спальне. Кожа Сьюзан горела, как в лихорадке, лицо пылало. Зная, чем довести Дэниела до крайности, она подняла руки и принялась встряхивать свои волосы, прекрасно понимая, что ее груди приподнимаются весьма соблазнительным образом.
— Люби меня, Дэниел, — срывающимся голосом произнесла она. — Пожалуйста.
Не дожидаясь подтверждения в его взгляде, Сьюзан повернулась и, быстро сняв панталоны и мелькнув перед ним нежной кожей ягодиц, исчезла за дверью. Последний предмет ее туалета остался лежать на полу.
Дороги назад не было. Помоги ему небо, она опять может испугаться, но он не может отступить.
— Любимая?
Дэниел вышел в коридор. Несколько секунд он стоял в нерешительности. Сердце билось в бешеном ритме. Он нервно вытер ладонью рот и пошел в спальню.
В лампе горел маленький огонек. Сьюзан лежала в постели, натянув на грудь покрывало. По тому, как она дрожала, он понял, что часть ее смелости улетучилась, но взгляд Сьюзан был полон все той же жажды.
Дэниел прочистил горло, не в силах отвести от жены глаза. Он хотел знать, как она выглядит. Под покрывалами. Обнаженной. От одной этой мысли его возбуждение переросло в боль.
— Пожалуйста, — прошептала она.
— Пожалуйста, что?
— Пожалуйста, люби меня. Он смог только кивнуть.
— Когда? — спросила она, повторив вопрос, который задавала уже много раз.
— Скоро.
— Когда?
Дэниел вытащил рубашку из брюк, желая продлить томление страсти еще немного.
— Сейчас.
Как и в ту ночь, когда он умывался у нее в комнате, Сьюзан смотрела, как он раздевается. Но разоблачился он гораздо быстрее, чем она. Сорвал в себя рубашку и бросил на пол. Начал быстро расстегивать брюки.
— Эсси сказала, что мужчина может…
— Черт, я не желаю слышать, что тебе наговорила Эсси, — процедил Дэниел.
Сьюзан нервно рассмеялась:
— Почему нет?
— Потому что она явно наговорила тебе лишнего.
Под звуки серебристого смеха Сьюзан Дэниел уже не расстегнул, а оторвал последнюю брючную пуговицу, недоумевая, как он еще сдерживается. При каждом взгляде на жену он разгорался все больше и больше. Но сдерживаться придется, чтобы привести жену к такому же взрыву наслаждения.