Дама наизнанку
Шрифт:
– Как Вы говорите, его фамилия, - спросил обладатель компьютерной памяти Поплавский, - Крамской?
– Да.
– Мне где-то попадалась эта фамилия...
– Что не удивительно, - подал голос Баранов, - Для этого достаточно пойти в Третьяковку... А если серьезно, то такие люди, бывает, засвечиваются в газетах и на экране: один из руководителей большой компании, публичный человек, помощник депутата, советник мэрии...
– Нет, я о другом. Его имя мелькнуло разок где-то в наших делах, но где, убей, не помню!
В этот момент в кабинет вошла Лиза и протянула полковнику какую-то бумагу.
– Что это?
– Ответ на Ваш запрос,
– Я не делал никаких запросов, Лиза!
– Товарищ полковник, это я сделал от Вашего имени запрос, - вмешался Баранов.
– Что? И даже не счел нужным мне об этом сообщить?
– Было видно, что сейчас последует взрыв.
– Климент Степанович, Вы были у руководства, а Базарджян принес некие "пальчики", которые надо было срочно прокрутить по базе...
Тяжело отдуваясь и на глазах остывая, Старый К. уткнулся носом в полученный документ. Затем хмыкнул и поднял на Алика глаза:
– Откуда дровишки, с рынка, вестимо?
– Так точно!
– как на плацу гаркнул старлей, тяжело переживавший случившееся, как он думал, по его вине нарушение субординации.
– Забавно, - было заметно, что Козлов доволен, - ты принес отпечатки Чугунова. Чугун, или Большой - один из "бригадиров" Грачевской ОПГ.
– Вспомнил, - хлопнул себя по лбу Поплавский, - три года назад я работал по делу об убийстве адвоката Зайкина. Там один из фигурантов, рассказывая мне о связях потерпевшего, назвал эту фамилию. Еще он вскользь упомянул, что от кого-то слышал о том, что этот Крамской может быть связан с Грачевым. Продолжения эта история не имела, поскольку на день убийства Краской уже две недели был на Багамах.
– Не будем отвлекаться, - распорядился Старый К.
– Все это, значить, очень важно и интересно, но работа любит, как говорится, планомерность и порядок. Что еще можешь сказать, Овечкина?
– Планирую продолжить контакты с Крамским, навестить автосервис с предложением своих коррупционных услуг. Еще - постараюсь выйти на друзей Наумова и на Блохина, ну и буду ждать продолжения сегодняшнего анонимного звонка.
– Должен заметить, Лидия Сергеевна, что предложенная тебе роль, мыслившаяся как совершенно безопасная, после выстрелов на Смотровой площадке выглядит несколько по иному. Проработай с Барановым "технику безопасности". Ну-с, теперь самое время послушать нашего бравого охранника, - едва заметно улыбнулся Старый К.
– Сегодня во второй половине дня со мной на контакт вышел человек, назвавшийся Большим. Сообщив, что у него уже есть и другие сообщники, он намекнул, что собирается захватить контроль над рынком. Я согласился за "штуку" баксов в месяц работать на него.
– Вот, учитесь, товарищи офицеры, как нужно докладывать! Одна минута, и все рассказал! А почему, собственно, Большой вышел на тебя? Тебе это не показалось подозрительным?
– Честно говоря, показалось. Но он объяснил, что ему надо, чтобы его помощник не имел на рынке устойчивых связей.
– Странно, - удивился Поплавский, а на мой вкус, в таком деле наоборот нужен человек, знающий всех и вся, и пользующийся доверием.
– Не согласна!
– возразила Овечкина.
– Психологически легче перекупить новичка, чем уже обжившегося и "пустившего корни" прикормленного ветерана.
– Пожалуй, так, - согласился Козлов. Но почему ты пошел на сотрудничество, не посоветовавшись со мной? Решил сам все раскрыть?
– Нет, предательски покраснел Алик, - просто ситуация сложилась так, что безопаснее было соглашаться, чем отказываться.
–
– А, - Базарджян обрадовался случаю похвастаться смекалкой, рука у меня видите, перевязана? Так Большой сам вырвал из моего блокнота лист бумаги, чтобы записать мои фамилию, имя, отчество, адрес, год и место рождения. Ловко?
– Ловко, согласился полковник. Ну, и зачем, по твоему мнению, ему это все понадобилось?
– Проверять будет, бандюга, - Алик легкомысленно махнул рукой.
– Я маму уже предупредил.
– Маму он предупредил! Детский сад! Говорил же я, что нужно тщательно все залегендировать! Вот и получайте... Да и я хорош: из-за спешки разрешил начинать на рынке неподготовленную операцию! Значить, полагаю следующим образом: на рынок тебе возвращаться нельзя, слишком опасно!
– Как же так, товарищ полковник?
– губы у Алика задрожали, и показалось, что еще немного, и он расплачется.
– А как же операция?
Баранову было не под силу видеть убитого старлея:
– Согласен, Климент Степанович, это - моя недоработка. Но мне кажется, что риск не так велик, а выиграть мы можем многое!
– Ладно, в конце совещания вернемся к этому вопросу. Поплавский, что у тебя?
– Свидание с Блохиным, - начал Слава, - превзошло все мои ожидания, хотя начиналось более чем неважно: вместо себя он прислал парочку крепких самоуверенных мальчуганов, которые скрутили меня и под угрозой ножа усадили в машину. Признаюсь, так и подмывало показать им пару-тройку неплохих приемов, но ликбез по самообороне не входил в мои задачи. Потом меня доставили в Филевский парк, где клиент довольно дешевыми приемами пытался проверить, не из МУРа ли я. В конечно итоге мы поладили, и завтра утром он ждет меня у себя дома. Резюме: блохинский криминальный бизнес хорошо организован, и если судить по попытке моего "похищения" - налицо признаки серьезной банды. В конце нашей встречи Семен Маркович произнес примечательную фразу: "Я был трижды прав, когда настаивал, что Шуру Зотова в беде оставлять нельзя". В результате напрашивается вывод, что Семен Маркович представляет собой серьезный оперативный интерес в связи с поисками Миши Гусева, поскольку имеет средства, мотив и, как выясняется, желание помочь своему наймиту - Зотову.
– Как ты считаешь, - задал вопрос Баранов, - психологически твой, как ты выражаешься, клиент способен на похищение офицера МУРа, а значит, на жесткую конфронтацию со всеми московскими спецслужбами?
– Он уверен в своей гениальности и чертовски жаден. Знаешь, это опасное сочетание!
– Во всяком случае, в нашем списке он пока остается, - подытожил Старый К.
– Виктор Борисович, что у тебя есть сообщить высокому хуралу?
– Из общения в театре с актерами, администрацией и техническим персоналом я узнал много всякого разного, но мало полезного. Из того, что может пригодиться: во-первых, Алла Перминова соперничала с другой примадонной того же театра Эллой Мурашовой из-за роли в большом сериале. Цена вопроса - несколько сотен тысяч долларов. Во-вторых, сожитель Перминовой, Наумов, скорее всего, изменял ей с Мурашовой. Таким образом, мотивация каскадера становится более серьезный: к возможной ревности (если это не сказки-сплетни) добавляются корысть и любовь. Это с точки зрения, нас пока интересующей в меньшей степени: причастности Наумова к убийству сожительницы или, если хотите, гражданской жены, что с точки зрения закона одно и то же.