Дама с камелиями
Шрифт:
Я вспомнил эту сценку и испугался, что Маргарита примет меня слишком скоро и слишком скоро подарит любовь, за которую я хотел заплатить долгим ожиданием и большими жертвами. Таковы мы, мужчины. Счастье наше, что воображение делает поэтичными наши чувства.
Если бы мне сказали: «Сегодня вы будете обладать этой женщиной, но завтра будете убиты», я бы согласился. Если бы мне сказали: «Дайте десять луидоров — и вы будете ее любовником», я бы отказался и заплакал, как ребенок, у которого поутру исчезает замок ночных сновидений.
Однако
Я еще раз попросил своего друга представить меня с ее согласия и стал бродить по коридорам, думая о том, что сейчас увижу ее и не буду знать, как себя держать в ее присутствии.
Я хотел обдумать заранее то, что скажу ей.
Любовь делает смешным.
Вскоре мой приятель вернулся.
— Она ждет нас, — сказал он.
— Она одна? — спросил я.
— С ней еще одна женщина.
— Мужчин нет?
— Нет.
— Идем.
Мой приятель направился к выходу.
— Вы не туда идете, — сказал я.
— Нужно сначала купить конфеты. Она просила меня.
Мы зашли в кондитерскую в Пассаже. Мне хотелось купить всю лавочку, и я выискивал, чем бы наполнить коробку, когда мой приятель произнес:
— Фунт засахаренного винограда.
— Она любит его?
— Она ест только эти конфеты. Послушайте, — продолжал он, когда мы вышли, — вы знаете, с кем я вас познакомлю? Не думайте, пожалуйста, что это герцогиня, это просто содержанка, самая настоящая содержанка, поэтому не стесняйтесь и говорите все, что вам взбредет в голову.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал я.
И я шел за ним, уверяя себя, что теперь исцелюсь от своей страсти.
Когда я входил в ложу, Маргарита громко смеялась. Мне бы хотелось, чтобы она была грустной.
Мой друг представил меня. Маргарита слегка кивнула головой и спросила:
— А мои конфеты?
— Вот они.
Взяв их, она посмотрела на меня. Я опустил глаза и покраснел.
Она наклонилась к соседке, сказала ей несколько слов на ухо, и обе начали безудержно смеяться. По-видимому, я был причиной их веселья, и мое смущение от этого усилилось.
У меня была в это время любовница, очень нежная и сентиментальная, ее сентиментальность и меланхолические письма заставляли меня смеяться. Теперь только я понял, какую боль я причинял ей этим; и в продолжение пяти минут я любил ее так, как никто никогда не любил ни одной женщины.
Маргарита расправлялась с виноградом, не обращая на меня внимания.
Приятель захотел вывести меня из этого смешного положения.
— Маргарита, — начал он, — вы не должны удивляться, что господин Дюваль не произносит ни слова: вы так его ошеломили, что он не находит их.
— А мне кажется, что ваш друг пошел с вами сюда потому, что вам скучно было идти одному.
— Если бы это было так, — возразил я, — я не просил
— Вероятно, это был лишь предлог, чтобы отсрочить неизбежную минуту.
Всякий знает по опыту, что такие девушки, как Маргарита, любят насмешничать и дразнить людей, которых они видят в первый раз, Это, вероятно, в отместку за унижения, которые они часто терпят со стороны тех, кого видят каждый день.
Чтобы им отвечать, нужно иметь навык, а его-то я не имел, к тому же представление, которое я себе составил о Маргарите, еще усиливало впечатление от ее шуток; все в этой женщине волновало меня. Я встал и произнес с дрожью в голосе, которую никак не мог скрыть:
— Если вы так думаете обо мне, сударыня, мне остается только попросить у вас извинения за свою нескромность и откланяться. Можете быть уверены, что в другой раз я не осмелюсь на это.
Затем поклонился и вышел.
Не успел я закрыть за собой двери, как услышал новый взрыв смеха. Мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь задел меня в этот момент локтем.
Я вернулся на свое место.
Раздался третий звонок. Эрнест пришел и сел рядом со мной.
— Как вы себя вели! — сказал он, садясь. — Они вас приняли за сумасшедшего.
— Что сказала Маргарита, когда я ушел?
— Она смеялась и уверяла меня, что никогда в жизни не видела такого чудака. Но не нужно придавать серьезное значение этому происшествию. Не оказывайте этим женщинам слишком большой чести — не относитесь к ним серьезно. Им совершенно незнакома вежливость. Знаете, когда собак обливают духами, они начинают кататься по лужам, чтобы заглушить этот запах.
— Что мне за дело до этого? — сказал я, стараясь выдержать безразличный тон. — Я никогда больше не встречусь с этой женщиной, и если она мне нравилась раньше, то мое отношение совершенно изменилось теперь, когда я с ней познакомился.
— Ну, я не сомневаюсь, что увижу вас когда-нибудь в ее ложе и услышу, что вы просаживаете на нее все состояние. Конечно, вы правы, она дурно воспитана, но это завидная любовница.
К счастью, подняли занавес, и мой друг замолчал. Не могу вам сказать, что играли. Помню только, что время от времени я поднимал глаза на ложу, из которой так внезапно ушел, и что все новые и новые посетители сменялись там каждую минуту.
Однако я не мог не думать о Маргарите. Новое чувство овладевало мной. Мне казалось, что я должен заставить себя забыть ее оскорбление и свой позор. Я говорил себе, что потеряю все свое состояние, но буду обладать этой женщиной и по праву займу место, которое я так быстро оставил.
Еще до окончания спектакля Маргарита с подругой покинули ложу. Невольно и я поднялся со своего места.
— Вы уходите? — спросил Эрнест. — Почему?
В это время он заметил, что ложа опустела.
— Идите, идите, — сказал он, — желаю вам успеха.