Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле
Шрифт:
— Не виноватый я! — заверещал Мормышкин. — Ну есть у меня судимость, так что — теперь мне все будете шить, что в городе случится? Это же вообще не жизнь, а не знаю что!
— Никто вам, Мормышкин, ничего не шьет! — наставительно проговорил милиционер. — Здесь вам не швейное ателье и не мастерская по ремонту одежды, здесь вам отделение милиции! И можете пока быть свободны, но никуда из города не уезжайте!
Мормышкин вылетел из кабинета, как пробка из бутылки теплого шампанского, и пронесся мимо Надежды.
В кабинете
— И охота тебе с этой аварией возиться? — проговорил тот майор, который только что допрашивал саму Надежду. — Признай несчастный случай со смертельным исходом и закрой дело! Только статистику нам этим делом портишь!
— Да я бы его с удовольствием закрыл, — со вздохом ответил поклонник Державина. — Да тут этот новый эксперт вылез… неймется ему, понимаешь… какую-то хитрую гематому нашел при вскрытии и теперь на каждом углу кричит, что она не вписывается в картину дорожно-транспортного происшествия…
— Вот навязался он на наши головы! — простонал майор. — Хоть бы его куда-нибудь задвинули!
— А куда его задвинешь? Разве только на повышение! А там сам знаешь какая очередь!
Разговор прервался, на некоторое время сменившись озабоченным шелестением бумаг.
В это время в коридоре появился низенький и тщедушный молодой человек с оттопыренными ушами и круглыми очками на носу. В левой руке он держал небольшой черный чемоданчик. Подойдя к кабинету, возле которого тосковала Надежда Николаевна, молодой человек поправил очки, которые съехали на кончик носа, и спросил надтреснутым неустоявшимся голосом, которому он безуспешно пытался придать солидную начальственную хрипотцу:
— А вы, гражданка, кого ждете? Семена Ивановича или Ивана Семеновича?
— Я специалиста жду, который мне отпечатки пальцев снимет! — проворчала Надежда, которой уже смертельно надоело торчать в милицейском коридоре.
— А, так это вы меня, значит, ждете! — обрадовался молодой человек и открыл перед Надеждой Николаевной дверь кабинета. — Заходите, сейчас мы быстренько…
При этом он неловко махнул рукой, сбив свои очки, но успел поймать их в воздухе и снова водрузить на нос.
Надежда вошла вслед за ним в знакомый кабинет и успела перехватить раздраженные взгляды, которыми его обитатели встретили лопоухого специалиста.
Тот, однако, ничего не заметил. Он поставил на свободный стол свой чемоданчик, поправил снова сползшие очки и спросил, ни к кому не обращаясь:
— Этой гражданке дактилоскопию снять требуется?
— Этой самой! — подтвердил любитель Державина.
— А по какому делу?
— По делу Костоломова, — неохотно отозвался майор.
— Ясненько! — жизнерадостно проговорил эксперт, открыл чемоданчик, завладел левой Надеждиной рукой и быстро измазал ее в какой-то жирной черной субстанции.
— Ой! — вскрикнула Надежда от неожиданности. —
— Отмоется, отмоется! Я это вам лично гарантирую! — успокоил ее эксперт и оттиснул каждый палец Надежды Николаевны на специальной карточке.
— А что это ты, Дроздовский, про какую-то хитрую гематому всем рассказываешь? — спросил его Семен Иванович. — Мне вот капитан пытался объяснить, да я ничего не понял.
— А, это вы, наверное, про отраженную гематому говорите? — оживился эксперт и повернулся к майору, не выпуская руку Надежды. При этом он мазнул этой рукой по какому-то документу, лежащему на столе, оставив на нем черную полосу.
— Какую? — переспросил майор. — Отраженную? Двадцать лет в милиции работаю, никогда про такую не слышал!
— Ну вы, должно быть, не интересовались! Тут ведь в чем дело… череп у человека твердый, а мозг мягкий…
— Это у кого как, — вставил свою лепту в разговор любитель Державина, которого, как теперь знала Надежда, звали Иваном Семеновичем. — У кого мягкий, а у кого — сплошная кость…
Эксперт не обратил внимания на его антинаучную реплику и увлеченно продолжил:
— Так вот, мягкий мозг внутри твердого черепа подчиняется законам физики…
— А я думал, он подчиняется Уголовному кодексу! — снова вставил реплику Иван Семенович.
Эксперт взглянул на него удивленно и снова заговорил:
— Если по черепу ударить сзади, мозг под действием этого удара двинется вперед и наткнется на переднюю стенку черепа. Как пассажиры в автобусе. И в месте соударения появится гематома, которая как раз и называется отраженной…
— Ничего не понял! — протянул Семен Иванович. — Это, выходит, ударишь сзади, а гематома появится спереди, и наоборот?
— Совершенно верно, — радостно подтвердил эксперт. — И вот как раз у жертвы того ДТП, у мотоциклиста, как раз такая отраженная гематома на лобной доле мозга, и эта самая гематома послужила одной из основных причин его смерти. А поскольку удар о встречную машину был лобовой и после этого пострадавший ударился о дорожное покрытие тоже передней стороной головы, то я считаю, что смертельный удар по затылку был нанесен кем-то еще, каким-то неизвестным лицом или, возможно, несколькими лицами…
— Считает он! — недовольно проворчал майор. — Ты вон лучше посмотри, что сделал с отчетом!
Эксперт уставился на безнадежно испорченный документ, ахнул и уронил-таки очки.
— Как мы его в таком виде начальству сдадим? — процедил майор, на глазах багровея.
— Вы не переживайте! — опомнился эксперт, подобрав очки и пристроив обратно на нос. — Я это пятно отчищу… сниму с вашего отчета, никаких следов не останется…
— Вместе с самим отчетом, — мрачно добавил майор. — От отчета тоже следов не останется, а мы его, между прочим, два дня готовили! Сверхурочно работали, чтобы вовремя подготовить!