Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле
Шрифт:
— Что же ты мне сразу не сказала? Я тут, понимаешь, записываю «Гулливеры» всякие…
— А вы меня, Иван Семенович, ни о чем таком не спрашивали! Вы меня спросили, где можно такой коньяк купить, — я вам и ответила! С вас девяносто два сорок!..
Надежда Николаевна тихонько выбралась из поредевшей толпы и побрела к пансионату. Никто ее не удерживал, люди, сталкиваясь с ней взглядами, поспешно отводили глаза и старались прошмыгнуть мимо, как будто она заразная.
К ногам будто привязали пудовые гири, все тело болело, в голове стучали тысячи молоточков.
Надежде захотелось внезапно хотя бы поговорить с нормальным человеком, чтобы хоть кто-нибудь посочувствовал и пожалел.
И как раз тут навстречу ей попался Сергей Сергеевич. Ничего удивительного, Козодоев — город маленький, обязательно знакомых встретишь…
Сергей Сергеевич был, как и всегда, старомодно элегантен и шел навстречу Надежде, приветливо улыбаясь. Собаки с ним на этот раз не было.
— Здравствуйте, Надежда Николаевна! — проговорил, приподняв шляпу. — Какая приятная встреча!
— Вот хоть вы от меня не шарахаетесь! — вздохнула Надежда. — Все остальные местные жители от меня удирают, как будто я привидение или оживший мертвец!
Она тут же спохватилась, что ведет себя невежливо, что не нужно вываливать на человека свои неприятности, у него и собственных хватает. Однако слово, как известно, не воробей, и Сергей Сергеевич тут же встрепенулся:
— Вы это серьезно?
— Разумеется! Вы, конечно, слышали, какие обо мне в городе ходят слухи?
— Ну, кое-что слышал. — Сергей Сергеевич развел руками. — Маленький город — как большая деревня. Слухи — это здешняя болезнь, и распространяются они как грипп — воздушно-капельным путем. Но я на них не обращаю внимания. Должно быть, у меня иммунитет к этому виду заболеваний.
«Еще бы, — подумала Надежда, — сколько про страшную смерть твоей дочери люди говорили! Косточки перемывали, все детали на свет вытащили… Понятно, что после такого иммунитет к сплетням надолго получишь…»
— Слава Богу, хоть один нормальный человек живет в этом городе! — улыбнулась она.
— А почему бы двум нормальным людям не выпить чашку кофе? — предложил Сергей Сергеевич.
И наклонился к ней близко, и взял даже за руку — легко, ненастойчиво.
Ухаживает он за ней, что ли? В Надеждиной голове тотчас проснулось прежнее здравомыслие. Одним из своих полезных качеств она считала умение в критической ситуации поглядеть на себя со стороны. Она поступила так и сейчас — и что увидела?
Измученную, невыспавшуюся, плохо причесанную женщину солидных средних лет (не будем уточнять цифры) в неновых брюках и куртке с чужого плеча. К тому же испуганную и почти сломленную свалившимися на нее неприятностями.
Нет,
— Я бы с удовольствием, — ответила Надежда Николаевна. — Да только сейчас уже шестой час, а я не пью кофе после четырех. Спать, знаете ли, не буду.
Это была заведомая ложь — спала Надежда всегда отлично, конечно, если не наезжают мотоциклисты, не нападают мясники с топором и не тягают потом на допросы в милицию.
Сергей Сергеевич взглянул на нее с легкой усмешкой, и Надежда тотчас сообразила, что он понял ее уловку.
— Ну, не хотите кофе, тогда приглашаю вас на обед. У вас, Надежда Николаевна, уж простите, усталый и замученный вид. Сытный обед был бы вам сейчас очень кстати. Если позволите, я покажу вам очень приличное заведение.
Надежда хотела было гордо отказаться. Но вспомнила, что обед в пансионате давно прошел, а ужин еще не скоро. Правда, Лида обещала ей оставить еду, но кто ее знает? А на ужин подают всегда какую-нибудь запеканку, Надежда с детства ее не любит.
И самое главное — ужасно не хочется идти в пансионат. Что ее там ждет? Галкино нытье и капризы, персонал будет перешептываться за спиной.
Сергей Сергеевич с самой первой встречи произвел на Надежду очень приятное впечатление, и теперь она решила, что вреда особого не будет, если она пообедает с посторонним мужчиной. Муж, конечно, если узнает, будет недоволен, но… он не узнает.
Они свернули в неприметный переулок, прошли совсем недолго и вышли на тихую улицу, где стоял большой одноэтажный дом из свежих золотистых бревен. Над входом в этот дом красовалась кованая вывеска с названием — «Корчма».
Сергей Сергеевич открыл перед Надеждой дверь, и она вошла в просторные сени, а оттуда — в уютный зал.
Деревянные столы были застелены белоснежными крахмальными скатертями, на этих столах красовались медные самовары. По сторонам вытянулись румяные девушки в нарядных сарафанах и кружевных кокошниках.
К вошедшим тотчас же подошел метрдотель — представительный мужчина в сапогах со скрипом и в вышитой крестом рубахе, подпоясанной кожаным ремешком. Проводив Надежду Николаевну и ее спутника к свободному столу, он замер в ожидании.
— Как видите, здесь все оформление в русском стиле, — пояснил Сергей Сергеевич. — Но кухня самая разнообразная: есть итальянская, есть китайская, есть кавказская, японская… кстати, здешний повар очень хорошо готовит суши…
— Ой, нет, сырую рыбу я не люблю! — воскликнула Надежда.