Дамский негодник
Шрифт:
— Миша не был монахом. Молодой здоровый мужчина. Женщины у него были.
— Он что, жену не любил?
Сасуняна рассмешила наивность вопроса.
— Миша Марину очень любил, но это другое. Вам ли не знать, вы же психолог.
Далила не стала читать пациенту лекцию об этике и морали, а поспешила заверить:
— Да-да, это я понимаю со всех сторон, и с физиологической, и с психологической. Мужчина природой так сложно и противоречиво устроен, что зачастую не в силах выполнять самые элементарные требования общественной
Сасуняну так понравилась речь Самсоновой, что он восхитился:
— Вы умная женщина! Как было бы хорошо, если бы вы и Людмиле моей это все объяснили.
— При случае объясню, — пообещала Далила. — А Марина мужа своего понимала?
Карапет Ашотович погрустнел:
— Марина умница, она все понимает, но Миша частенько позволял себе лишнее. Я его не виню. Миша был робким и неуверенным, вот женщины им и крутили. Марина страдала, они часто ругались.
— А вы откуда об этом знаете?
— Я их мирил. Но это не значит, что они не любили друг друга. Миша Марину очень любил. Скажу даже больше, они были друзьями.
— А почему вы их часто мирили?
Сасунян замялся:
— Вообще-то, я не хочу говорить о Калоевых. Про себя все скажу, а про друзей — это лишнее.
— Так не пойдет, — запротестовала Далила. — Карапет Ашотович, дорогой, поймите, психоаналитик сродни врачу и священнику. Я должна знать про вас все, и все ваши тайны останутся в стенах моего кабинета.
Сасунян вдруг смутился:
— Все про себя даже я не знаю.
— Правильно, — согласилась Далила, — самое сложное — разобраться в себе. Я хочу вам помочь. Понимаю, вас смущает, что я подруга вашей жены. Но на это и существует профессиональная этика, которую я никогда не нарушаю. Если Людмила узнает о содержании нашей беседы, я перестану себя уважать и как специалиста, и как человека.
В глазах Карапета Ашотовича мелькнуло легкое недоверие.
— Хотите, я расскажу вам все, что узнала о вас? — вдруг предложила Далила.
Он подался вперед и, пугаясь, воскликнул:
— От кого?
— От вас же. Вы только что мне рассказали о своих привычках, о своем состоянии да много о чем. Я умею читать между строк, мне знаком язык мимики, жестов. Что же будет, когда мы до тестов дойдем? Там уж держитесь! — шутливо погрозила она и посетовала: — Если вы мне не доверяете, я не смогу вас лечить.
Сасунян хитро улыбнулся и пропел на восточный лад:
— Надо по-торгова-аться.
— Торгуйтесь, — улыбнулась Далила.
— А что вы про меня узнали? — спросил он с кокетливым интересом. — Если скажете, тогда и я вам все расскажу.
Самсонова
— Согласна. Начну с самого главного. Совершенно очевидно, что вы влюблены в жену друга.
— В Марину?
— В Марину.
Карапет Ашотович с досадой воскликнул:
— Это Люся моя растрепала. Она просто ревнует меня к Калоевой.
Далила пожала плечами:
— Мое мнение сформировалось отнюдь не под давлением вашей Людмилы. Хотела бы я похвастать профессиональной проницательностью, да не могу. Случай не тот. Ваша беда в том, что вы не умеете лгать.
— Это я не умею лгать? — с обидой спросил Сасунян и заверил: — Ошибаетесь. Все мужчины умеют лгать. Им не выжить без этого.
— Видимо, вы хотели сказать, что лгут все мужчины. Лгут все люди, но не все делают это умело.
Карапет Ашотович согласился:
— Хорошо, возможно, вы правы, тогда скажите, что меня выдает?
— Ваше лицо, ваши руки. В ходе беседы становится ясно, что Марина вам очень нравится.
Уловив его возмущенный жест, Далила поспешно добавила:
— Я ни в коем случае не утверждаю, что между вами есть те отношения, которые принято считать выходящими за рамки морали.
Карапет Ашотович отрезал:
— Марина святая!
— Вы с ней дружны?
— С чего вы взяли?
— Вы об этом сами сказали.
— Я сказал? Я этого не говорил.
Далила напомнила:
— Вы мирили Марину с Мишей. Если мужчина выступает арбитром, значит, он дружен с тем, кого защищает. Вы защищали Марину, значит, с ней вы и были больше дружны.
Сасунян возразил:
— Нет, это значило только одно: что Миша несправедливо поступал с женой. Марина просила помощи, а я не умею отказывать женщинам.
— Возможно, это ценное качество вас и подводило, — предположила Далила.
— Каким образом?
— Прибегая к вашей помощи, Марина невольно сеяла зерна вражды между вами и Мишей. Боюсь, этот скрытый конфликт и явился причиной невроза.
Карапет Ашотович искренне поразился:
— Какой конфликт?
— Конфликт между вами и Мишей. Согласитесь, мужчины не любят вмешательства в свою личную жизнь. Особенно им обидно, когда это делает друг, который и сам не святой. Вы уверены, что Миша не обижался на вас?
— Поначалу он обижался, о чем мне прямо и говорил. Я учил его тому, что сам постигал, набивая шишки. Миша понимал, что я вмешиваюсь из лучших побуждений. Он меня даже благодарил.
— За что? — заинтересовалась Далила.
Карапет Ашотович с достоинством пояснил:
— За то, что оберегал его от ошибок. Впоследствии он сам ко мне обращался за помощью. И в то роковое утро он сам мне позвонил.
Самсонова удивилась:
— Разве он? Не Марина?
— Вам Людмила сказала, что нас разбудила Марина, — догадался Карапет Ашотович и покачал головой. — Нет, Марина разбудила жену, а меня разбудил Михаил.