Дамский выстрел
Шрифт:
— Это не моя Ева, — мотнул головой Станкевич.
— Во уперся. Эта лучше! — Сутенер улыбнулся, не догадываясь, что его ждет.
В следующее мгновение утяжеленный кулак впечатался в его солнечное сплетение. Гость рухнул на кровать. Агент дождался, когда упавший сможет дышать, схватил его за грудки и подсунул кулак под нос.
— Сейчас я сломаю тебе нос и челюсть. Месяц будешь пить через трубочку, а потом два года работать на косметолога и дантиста. Усек?
Глаза перепуганного сутенера сфокусировались на зазубренных кольцах
— Мне нужна Ева! Пышноволосая блондинка, которая семь лет назад в начале июля обслуживала в этой гостинице клиента. Или ты сейчас говоришь, где она, или ты долго не сможешь говорить вообще. Усек?
На этот раз сутенер кивнул.
— Как найти Еву? — шипел Станкевич. — Ту самую!
— Зачем она… вам?
«Быстро подонки обучаются вежливости, — подумал Станкевич, продолжая угрожать кастетом. — Еще один удар, он и теорему Пифагора вспомнит. Школьным учителям явно не хватает тяжелых наглядных пособий. Ну что ж, пора дать объяснение вспышке агрессии. Причина, конечно, сугубо бытовая».
— Твоя сучка наградила меня трипаком. Хочу поквитаться. — Личная обида хорошо укладывалась в характер его поведения.
— А-а… — в перепуганных глазах сутенера зрело понимание. — Так бы и сказали. Тогда конечно…
— Где она?
— Девка смылась от меня еще в то лето. Тут, в отеле, какая-то херня произошла. Меня прессовали такие костоправы…
— Что они спрашивали?
— Про последнего клиента Евы. А я его лишь раз видел, когда лавэ получал.
— Запомни, я хуже них. Смотри мне в глаза! Если увижу, что врешь, превращу твою мордашку в отбивную. Ты искал Еву?
— Она в Польшу мотанулась. Там работала. Я об этом только год назад узнал, когда она в Кениг вернулась.
— Где она?
— В «Декамероне».
— Что это?
— Ночной клуб. Она там напитки разносит.
— На тебя работает?
— Мне старые мочалки без надобности. У меня только первосортный товар.
— Ее настоящее имя?
— Надюха Веселова.
Станкевич тряхнул сутенера и отпустил его.
— Вали отсюда. — Кулак с кастетом указал на дверь. — Вздумаешь болтать — найду и покалечу.
Гость поправил порванную рубашку и попятился к выходу. По пути он подхватил альбом с сексапильными «кошечками».
— А буклетик оставь, — меланхолично заметил Станкевич. — Может, заказ сделаю. В счет компенсации морального ущерба.
— Как скажете. — Потная физиономия с поклоном прикрыла дверь.
Станкевич поспешил проветрить номер. Запах копченой рыбы и виски ему нравился больше, чем дух парфюма и подмоченных штанов.
17
Первый день, Светлогорск, 19-10
Видимо, сегодня на частном извозе торговец Павел заработал больше, чем на сувенирах. Он весьма любезно попрощался с нами, доставив от дома фотографа к отелю «Гранд палас».
— Ты уверен, что нам удастся получить сведения о постояльцах? — тихо спросила
— Не забывай, я кадровый офицер уважаемой Конторы.
Коршунов подошел к стойке регистрации и предъявил удостоверение. После короткого звонка к нам вышел пышноусый управляющий отеля, похожий на немецкого барона девятнадцатого века, и пригласил в кабинет.
— Итак… — Представившийся Альбертом Карловичем управляющий любезно улыбнулся и взмахнул рукой над рабочим столом. — Что желаете? Чай, кофе?
Я бы не отказалась от кофе, но мужчины в отличие от женщин предпочитают идти прямиком к цели.
— Альберт Карлович, нам требуются имена постояльцев, которые отдыхали в вашем отеле семь лет назад третьего июля, — сказал Кирилл.
— Семь лет. Большой срок, — закатил глаза к бронзовой люстре осторожный чинуша.
— Только не говорите, что это непосильная задача. Не поверю.
— У нас отдыхал опасный преступник?
— Да. И если вы будете мешать следствию…
— Ну что вы, что вы. Мы всегда готовы помочь родным органам в их нелегкой, но столь необходимой для процветания нашего общества службе. — Витиеватая фраза далась управляющему с трудом. Наверняка в своем кабинете он привык давать разнос персоналу, а подчеркнутую вежливость использовал в общении с людьми, которые могли ему доставить неприятность. Альберт Карлович наклонился, насколько позволял широкий стол, и тихо спросил: — Что конкретно вы хотите узнать?
— Имена, фамилии, паспортные данные. Но не всех постояльцев. — Коршунов подыграл в секретность и тоже понизил тон. — Нас интересуют семейные пары с мальчиком лет пяти-семи.
Управляющий вскинул брови, распрямился и многозначительно задумался.
— Это займет некоторое время.
— Хорошо. Часа хватит?
— Я думал попросить сутки.
— Нет! Час, полтора. Мы пока поужинаем в вашем ресторане.
— О, я распоряжусь! — Управляющий почувствовал себя в родной стихии и, несмотря на вялые возражения Коршунова, тут же позвонил метрдотелю и дал инструкцию, как обслужить уважаемых гостей.
Вскоре мы сидели за столиком на застекленной террасе, откуда открывался чудесный вид на вечернее море. Кирилл о чем-то пошептался с метрдотелем, и наш столик украсила ваза с изысканным букетом, а бокалы — золотистое шампанское.
— Я же обещал праздничный ужин, — игриво напомнил мне муж.
— Ты выбрал неплохое место.
— Судьба. Мы здесь благодаря твоей зрительной памяти.
— И твоей проницательности, — не удержалась добавить я. Не верьте, что комплименты любят только женщины. Мужчины обожают похвалу. Их щеки раздуваются, грудь выпячивается, нос тянется вверх, как у самолета при взлете, а глаза наливаются гордым блеском. Поэтому не переусердствуйте! А то не заметите, как ваш кавалер из славного малого превратится в напыщенного индюка. Это баб жизнь приучила сладкую болтовню делить на десять, а мужики на столько же умножают.