Дамский выстрел
Шрифт:
Чем я могла возразить? Он сразу заметил несоответствие в росте, а я зациклилась на пирсинге. Возможно, те штырьки с каплями янтаря попали в комнату еще до тела. Хотя откуда им взяться на стройке?
— И все-таки это пирсинг. — Я не заметила, как стала рассуждать вслух. — Штырьки вставляли в уши плотненьким рядком. Тогда это уже входило в моду.
— Возможно. Но при чем тут наше расследование? Неведомую девушку с пирсингом могли укокошить и через три месяца после отъезда Назарова, и через год. Точная дата неизвестна! Мы зря теряем время! — Коршунов начинал нервничать. —
Мне не понравились его тон и пренебрежительные словечки «укокошить», «непонятные трупы». Но я действительно не Шерлок Холмс. Моя версия провалилась. Я посопела, выражая недовольство, и взглянула на экран смартфона.
— Что это?
— А вот это непосредственно касается нашего расследования, — расцвел Коршунов. — Мое задание отработали и узнали фамилию девушки, родственники которой отдыхали в «Гранд паласе» семь лет назад. По всей видимости, именно она фотографировала мальчика на пони.
— Елена Кормильцева, — прочла я первую строчку. Далее следовал калининградский адрес и телефон.
— Так точно. Ее старший брат с семьей гостил в отеле. Приезжал на отдых из Москвы. Кстати, фотограф был прав, она дочь военнослужащего. И нашли мы ее благодаря тебе.
Кирилл обнял меня и выпятил губы. Я отвернулась. Его поцелуй пришелся в щеку. Какие же мужики циники. Сам тайно сюсюкает по телефону с какой-то Танечкой, а лезет целоваться ко мне.
— Поехали к Кормильцевой. — Я решительно оттолкнула мужа, ни словом не упомянувшего про ласковый разговор с другой женщиной.
23
Второй день, Калининград, 09-40
Близость тел разрушает преграды к секретам. Секс всегда входил в тайный арсенал разведок. Впрочем, гораздо чаще на подобные уловки попадались мужчины. Обычно к ним подсылали женщин легкого поведения. Но в этот раз агент Чайка расширил границы классического жанра, поменяв местами охотника и жертву.
Он проснулся с ощущением, что по щеке бродит муха. Станкевич вяло махнул рукой и открыл глаза. Пальцы задели жесткие кудряшки раскинувшейся рядом Нади-Евы, теплой и доступной. Лет десять назад агент не сразу покинул бы постель, но заводная официантка за неполную ночь сумела опустошить его на неделю вперед.
Станкевич принял душ, прикидывая, как приступить к главной части плана. Он надел трусы, сунул руки в свежую рубашку и вернулся к девушке. Мужские пальцы юркнули под одеяло и нащупали женскую грудь. Девушка хлопнула ресницами, глупо улыбнулась, и аркан из гибких рук обхватил шею Станкевича. Агент не сопротивлялся. Из кармана рубашки выпало удостоверение.
— Что это? — спросила Надя, раскрывая красные корочки. — Ты из милиции?
— Теперь это называется полиция. — Станкевич забрал удостоверение. Оно выполнило свою функцию.
В глазах девушки зарождалась тревога. Весь опыт ее жизни не сулил ничего хорошего от встречи с правоохранительными органами. Станкевич встал, его лицо приобрело жесткость.
— Я не случайно встретился с тобой.
Услышав прежний псевдоним, бывшая проститутка поджала колени и подтянула одеяло к подбородку.
— Сначала я хотел допросить тебя в кабинете, но когда увидел очаровательную девушку с чудесными волосами и обольстительной фигурой, я… У меня душа перевернулась. Я уже не мог относиться к тебе как к свидетелю. Ты для меня, это… — Станкевич сделал жест, словно хотел изобразить невидимое облако или огромный букет, и скромно умолк. Выдержав достаточную паузу, он выдохнул: — Я пропал.
Агент рухнул на колени перед кроватью. Слезы не получались. Он изобразил тоску.
— Я влюбился в тебя. Ты понимаешь, что это такое?
Губы девушки дрогнули, глаза заискрились, одеяло соскользнуло, обнажив не только грудь, но и живот. Ее требовательные ладошки пустились в путешествие по мужскому телу. Кажется, она понимала любовь совершенно однозначно. Агент не противился и охотно пристроился рядом, не забывая о деле.
— Чудесная моя, ласковая. У тебя удивительная кожа, губы, волосы… — Он приподнялся на локтях и сверкнул глазами. — В этом отеле семь лет назад мой друг попал в скверную историю. Ты его знаешь!
— Кого? — испуганно заморгала Веселова.
— Его звали Олег Назаров. — Станкевич заметил испуг в глазах девушки. — Я хочу найти его врагов. Ты мне поможешь?
— Я?
— Конечно, ты! Я знаю, ты была с ним. — Теперь предстояло в очередной раз сменить праведный пыл на любовный лепет. — Я понимаю его чувства, он наверняка был покорен твоей красотой. Ты роскошная женщина. Ты совершенство, в тебя нельзя не влюбиться. Расскажи все, что знаешь о нем. Я должен отомстить.
— Я помню его. — Девушка, кажется, поверила, что встретила хорошего полицейского. — Он точно твой друг?
— Конечно, сладкая моя. Самый лучший. Расскажи о том, что произошло.
— Олег хотел съездить со мной в Польшу, — виновато сообщила Надя.
— Замечательно. У вас получилось?
— Он обещал, что это будет незабываемое путешествие, дал мне денег на наряды и билеты. Я все сделала, как он сказал, сообщила о времени отправления, но…
— Что?
— Он не пришел к автобусу.
— А ты? Ты позвонила ему?
— Да. Он не ответил, и я примчалась в гостиницу.
— Что ты здесь увидела?
— Меня не пустили. Тут были люди в костюмах, они даже милиционеров не пускали. Я убежала, но в тот же день они меня сами нашли и долго допрашивали.
— Это ФСБ. Наши ведомства вечно конкурируют. Все скрыли, ничем не поделились, а мне надо найти тех, кто помешал твоему счастью с Олегом. Расскажи подробно. Мне надо знать каждую деталь, каждую мелочь. И тогда… — Суровый агент, насколько мог, придал лицу мечтательное выражение. — Мы могли бы совершить другое путешествие. Ты и я. И не в Польшу, а в Лондон. Нет, лучше в Таиланд. Там всегда теплое море. А потом, быть может… — Он заглянул ей в глаза и произвел «контрольный выстрел»: — Я одинок и давно ищу женщину, с которой не хотелось бы расставаться… Мне кажется, я нашел.