Дамский выстрел
Шрифт:
Девушка растаяла, как забытое эскимо на пляже. Она всегда верила, что фильм «Красотка» основан на реальных событиях. И вскоре Станкевич выпотрошил ее память до основания.
24
Второй день, Калининград, 10-40
Я постаралась выкинуть из головы неизвестную Таню, с которой Кирилл так ласково разговаривал по телефону. Полностью это не удалось.
Елену Кормильцеву нам пришлось вытянуть из офиса торговой компании, где она работала менеджером. Коршунов
— Показывайте дорогу к своему дому, — приказал Коршунов, когда Кормильцева села в машину рядом со мной на заднее сиденье.
— А мы разве не к вам? — еще больше испугалась девушка.
— Нет. Закон о защите свидетелей знаете? Для вашей безопасности мы ограничили круг ваших контактов.
Сказанное отнюдь не успокоило девушку. После некоторых сомнений она попросила:
— Покажите еще раз ваше удостоверение.
— Пожалуйста.
Елена изучила раскрытые корочки и поджала губки. Но это ее не портило. Она находилась в той чудесной поре расцвета сил и желаний, которую женщины вспоминают особенно часто на закате жизни. Моих документов Кормильцева не спрашивала. Мой вид, как водится, не таил опасности.
Когда мы вошли в ее квартиру, она растерянно улыбнулась.
— Может, мне нужен адвокат. Я не знаю, как в таких случаях…
— Вы успокойтесь. Вас ни в чем не обвиняют. Нам требуется ваша помощь. — Я взяла инициативу в свои руки.
— Да? И что же я могу? — девушка глядела теперь только на меня, что позволяло Коршунову спокойно осмотреться.
— Нас интересуют события семилетней давности. В тот год приезжал ваш брат…
— Саша часто приезжает.
— Дело было в начале июля. Александр Кормильцев приезжал с женой и сыном. Они остановились в Светлогорске, в отеле «Гранд палас».
— Помню. Им хотелось быть поближе к морю. А брат — он бизнесмен.
— Замечательно.
— Вы что-то имеете против Саши? Скажите?
— Не волнуйтесь и не перебивайте меня. В один из тех чудесных дней ваш племянник сфотографировался верхом на пони. Вспоминаете?
— Ну, да. Он очень хотел. Мальчишка.
— А вы фотографировали его из-за спины фотографа.
— Я?
— Да-да. Глупо отрицать. Я видела вас и хорошо запомнила.
Елена покосилась на меня. В ее взгляде читалось юношеское презрение сорванца к школьной ябеде.
— А разве это противозаконно?
— Напротив. Мы готовы высказать вам официальную благодарность. Но прежде нам надо посмотреть эти снимки.
— Что в них такого? Мальчик и пони.
— Вот пони Люсьен как раз нас и интересует, — ляпнула я.
— Пони зовут Люсьен? А он при чем?
— Извините, это государственная тайна, — пришел на выручку Коршунов. — Вы же понимаете, в каком ведомстве мы работаем?
— Да, конечно.
— У
— Сейчас посмотрю. — Елена выдергивала из шкафа толстые альбомы, где в пластиковых кармашках хранились десятки фотографий, раскрывала их и убирала обратно.
Я подошла к окну. Глаза автоматически нашли подходящую точку для обстрела этой и соседних квартир. Господи, что я за женщина! Подоконник украшает весьма распространенный комнатный цветок с неприятным запахом, а я даже не знаю его названия. Разве можно жить с такой женщиной! Я не смогу стать хорошей женой. Для меня собрать винтовку проще, чем включить посудомойку, а общаюсь я лучше всего с бессловесной черепахой.
Где-то на пятом-шестом альбоме Кормильцева воскликнула:
— Нашла! Вот он, ваш пони.
Мы с Коршуновым дружно клюнули носом в изображение. Нас ждало разочарование.
— Этот снимок сделан профессиональным фотографом, — отметил Кирилл. — А где ваши снимки? Те, которые вы сделали своим фотоаппаратом?
— Да не было у меня своего! Это был Сашин. Мы много щелкали, и он его увез в Москву. Потом прислал несколько фоток. Они все здесь.
Мы пролистали альбом. Ни пони, ни Назарова.
— Вы скачивали фотографии себе? Обычно ведь не все печатают.
— Нет. Тогда у меня не было компа. Все осталось у Саши. Он в свой ноутбук их переносил.
— Вы ничего не скрываете? — веско спросил Коршунов.
— Нет, — затрясла головой девушка. — Зачем мне что-то скрывать?
— Ну что ж. Мы свяжемся с вашим братом. Дайте-ка его телефон.
— Он живет в Москве.
— Это не проблема, — хмуро заверил Коршунов.
25
Второй день, Калининград, 12-30
Мы вернулись в «Усадьбу» и заказали обед в номер. Пока ждали заказ, Коршунов расчертил на листках график передвижения Назарова в Калининградской области. Один лист соответствовал одному дню. Под пунктами маршрута он писал имена людей, с которыми встречался шпион. На страницах с заголовками «2 июля» и «4 июля» все имена были перечеркнуты. Эти люди не могли получить досье. А вот «3 июля» в рамочку была обведена «Неизвестная на пляже».
— Кто же ты? — задумчиво пробормотал Кирилл, склонившись над столом. — Надеюсь, в Москве оперативно отработают Александра Кормильцева.
— У тебя много помощников? — спросила я.
— Пока существует надежда найти досье, мне будут помогать. А вот потом…
— Что потом? Когда мы найдем или когда не найдем?
— У нас только шесть дней. И первый из них уже закончился.
— Так что же потом? На седьмой день? — Я чувствовала его внутреннее волнение.
— Если не найдем, отзовут разведчиков-нелегалов…
— Я не про них, а про нас. — Я старалась поймать взгляд Кирилла, но он упорно смотрел в листки с датами и стрелками.