Дамский выстрел

Бакшеев Сергей

— Светлая, давай обсудим все спокойно.

— Ответь на простой вопрос. Я хотела задать тебе его все эти дни. — Я поймала взгляд Коршунова и спросила: — Когда ты мне звонил, ты знал о другом приказе?

— Каком еще другом? Был только один приказ.

— Неправда!

— О чем ты?

— О киллере-дублере!

— Что?!

На его лице смешались испуг и удивление. Я не знала, что думать. Или в Коршунове пропадает хороший актер, или он, действительно, впервые слышит о дублере.

— В Назарова стреляла

не я. — Слова были сказаны спокойно. Мои распахнутые глаза ловили его реакцию.

Та метаморфоза, которая произошла с лицом Кирилла, была не под силу даже великому актеру.

29

Второй день, Калининград, 17-00

От оживленной улицы маленький дворик отделял забор из железных прутьев, высокие деревья и заросли кустов, похожих на огромные веники. Кусты никогда не стригли. Иначе бы у кашицы блевотины, в которую чуть не угодил ботинок Станкевича при входе во двор, появилось множество близняшек на тротуаре за забором. Агент понаблюдал, как санитары выгрузили из фургона черный пластиковый мешок, тяжелый и бесформенный, и перенесли его в двухэтажное здание с табличкой «Городской морг».

Когда старший из санитаров вернулся к фургону, Станкевич напустил важный вид и подошел к нему. Мужик лет сорока достал из кабины сигареты, шумно закурил и с удовольствием расстегнул халат. Освобожденный живот и пунцовые щеки красноречиво говорили, что их хозяин не дурак поесть и выпить. Станкевич предъявил полицейское удостоверение. Санитар равнодушно выпустил на корочки струйку дыма и заговорил первым.

— Ты насчет жмурика, которого в машине расплющило? Мы в карманы пока не лазили. Месиво. — Он неожиданно подмигнул: — Хочешь, сам покопайся.

Станкевич тоже закурил и решил поддержать панибратский тон.

— По ДТП другие работают. Я из убойного. Меня огнестрел интересует.

— Какой? Вроде на этой неделе без стрельбы обошлись.

— Я старое дело проверяю. Порядок такой есть, чтобы к висякам возвращаться. Вдруг что новое откроется.

— У каждого своя работа, — философски изрек санитар, почесав живот.

— Семь лет назад шестого июля из отеля «Дона» труп вывезли. Я проверял, ты был в той смене.

— Из «Доны»?

— Там шлепнули одного постояльца. Солидного человека. Припоминаешь?

— А как же. Такое редко бывает. Полголовы бедняге снесли. Тут даже Юрок не помог бы. Есть у нас скульптор по разукрашиванию покойников.

— Что так? Лицо сильно попортили?

— Сильней некуда. Затылок остался, а спереди ничего.

— Совсем ничего?

— Ну, может, на бульончик чего-нибудь выскребешь. — Санитар заржал собственной шутке и ловко отщелкнул окурок.

— Стреляли в затылок? — уточнил Станкевич.

— Вроде там дырка была. Или две.

Агент задумался. Он хорошо знал, что особые мягкие пули, когда проникают

в тело, плющатся, кувыркаются и наматывают на себя плоть. В результате — на входе аккуратная дырочка, а на выходе кровавый кратер. Пару таких пуль в затылок, и от лица останутся воспоминания.

— И куда потом тело дели?

— Куда-куда. То не моя забота. Вроде денек полежал здесь, да увезли его.

— Родственники?

— Ага, — осклабился санитар. — Такие же, как ты. Только молчаливые.

Станкевич понял, что пора закруглять разговор. Он посмотрел на облачное небо и произнес:

— Дождь будет.

— Ага. А зимою снег, — снова заржал веселый санитар.

30

Второй день, Калининград, 17-30

Я зябко поежилась. То ли от пруда повеяло вечерней прохладой, то ли, пройдя вершину кипения, мой организм скатывался в ледяное ущелье. Коршунов не мог отойти от потрясения. В глубине его глаз под клубами воспоминаний ворочались тяжелые мысли.

— В тот вечер я в человека не стреляла, — сказала я.

— Рассказывай, — прохрипел он.

— Ты позвонил мне и сообщил, что нужно срочно вывести клиента из строя. Степень один, сказал ты. — Я выразительно посмотрела на Коршунова. У нас было три варианта заказа. Степень два — имитация покушения с целью запугивания клиента. Степень один — ранение средней тяжести. И степень ноль — ликвидация. — Ты уточнил, что бег клиенту противопоказан. Я сразу прикинула — колено одной ноги и ступня другой. После таких ранений желание путешествовать пропадает надолго. Задача стандартная, но мне не понравилось словечко «срочно». Помнишь, я спросила: сколько у меня времени?

— Час, полтора, — ответил Коршунов, как и семь лет назад.

— Ты понимал, что первая степень сложнее нулевой?

— Иногда.

— Почти всегда, — возразила я. — Надо стрелять безошибочно и сохранить инкогнито. Клиент обязательно поднимет шум, надо суметь уйти. Лучший вариант — контакт издалека. Но для этого нужна компактная бесшумная винтовка, а не та полутораметровая дура, которую вы мне подкинули. И главное, нужно время, чтобы подкараулить клиента в удобном месте. А тут — полтора часа. Какой у меня был выбор?

— Нам требовалось срочно его обездвижить. Потом бы Назаровым занялись наши люди. Они уже вылетели из Москвы.

— Ты позвонил поздно вечером, клиент находился в отеле «Дона». Единственный вариант — работать в его номере.

Я замолчала, вспоминая тот вечер и свою реакцию на приказ. Терпеть не могу спешку. Но в разговоре с Посредником мое возмущение выглядело бы детским лепетом, ведь я уже четвертый день следила за клиентом и должна была прикинуть разные способы его устранения. Предстояло использовать пистолет. Но он мне тоже не нравился. Одна обойма и без глушителя.