Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»
Шрифт:
– Твоя правда, Лу. В том году я поработала сверхурочно и здорово набила кошелек!
– А я что говорю, Алида! Раскинем тут сети.
День выдался серым и хмурым. Тучи то и дело цедили мелкий холодный дождь. Несмотря на непогоду, в квартале уже собралась толпа.
– Эй, Лу, а что это Мартина запаздывает?
– Она на дне рождения, но должна вот-вот прийти.
В этот момент перед нами тормозит такси, оттуда выпрыгивает Грет, а мужик рядом с водителем ругает ее на чем свет стоит. Грет яростно кричит, что больше не желает его видеть,
– Привет, девочки, как вы?
– Отлично. А что такое с Ричардом?
– Ох, этот придурок мне осточертел. Пусть катится куда подальше, а я себе устрою каникулы.
– Правильно! – кричим мы хором.
– Грет, не упусти мужиков сегодня вечером. Мы ждем Молчаливую Процессию!
– А, так вот почему в городе столько народу…
Подкрадывается ночь. Я устраиваюсь на своем стуле в витрине. Алида прохаживается перед дверью, Грет переодевается. И кто же к нам направляется? Малыш Петер собственной низенькой персоной.
– Добрый вечер, Мария. Можно войти?
– Конечно, Петер.
Он торопится в мою комнату. Я слезаю со стула. Петер уже разделся и держит руки за спиной. Спрашивает:
– Мария, правая или левая?
– Хочу обе, Петер.
– Никак нельзя, – лукаво отвечает он.
Я сдаюсь.
– Хорошо, Петер, пусть сегодня будет правая рука.
– Держи.
Сверток приятно тяжеленький. Срываю упаковочную бумагу. Внутри флакон восхитительных духов 4711 de Boldoot.
– Петер, мне очень приятно!
Снимаю колпачок и брызгаюсь ароматной водой.
Петер говорит:
– Ты чудесно пахнешь, Мария! А я Петер-молодец, приходи на мой конец. Ох, Мария, я дрожу, как олень.
– Иди скорей ко мне. Я знаю толк в веселье.
Петер страстно обнимает меня, а я шепчу:
– Ты и впрямь молодец, ничего не скажешь. Ты занимаешься любовью как бог!
Петер падает в изнеможении. Я предлагаю ему стакан воды. Он быстро одевается, снова становясь уверенным в себе и полным достоинства.
– Что ж, я пошел. Спасибо, и до скорого!
– Пока, Петер 4711!
Привожу комнату в порядок. Ох, до чего душно. Открываю дверь, чтобы выветрить запах 4711. Мартина уже приехала и болтает с Алидой.
– Привет, Тин, вот и ты.
– Ага, я уже готова.
– «Резинками» запаслась?
– Алида меня предупредила.
Около полуночи мы видим процессию. Господи, сколько их! Они шли, вытянувшись в линию, а я разглядывала их из витрины. Время от времени небольшие группки отделялись от процессии и исчезали с девушками. Это все были наши клиенты. Тут клювом не щелкай!
Я проводила Мартину до дверей и вновь уселась на свой стул. На другом берегу канала я увидела продолжение шествия. Я отметила, что люди там двигались медленее… А вот и еще одна группка вильнула куда-то в сторону.
Они прибыли к дверям нашего борделя совершенно измученные, самый бойкий из них набрался смелости и сказал:
– Эй, цыпочки, можно войти?
– Конечно, входите скорее.
Спустилась Грет: она провожала клиента до выхода.
– Лу, составим квартет?
– О чем тут думать? Выбери себе кого-нибудь.
Грет потащила Юпа в свою комнату. Две другие девушки тоже пошли. Все были при деле.
Я забрала с собой Джерри.
– Джер, ты весь день провел в Амстердаме?
– Да, Мария. Мы приехали из Оверейселя, чтобы принять участие в шествии.
– Первый раз?
– Нет, мы с друзьями уже в третий раз приезжаем. Готовимся заранее. Удивительная вещь эта процессия, столько мужчин собирается… Для нашей семьи это настоящая религиозная традиция. Но скажу я тебе, что меня больше всего возбуждает – так это ускользнуть тайком и навестить девушек. Это так заводит! Мой дружок сейчас взорвется.
– Иди скорее сюда, я знаю, как ему помочь.
Джерри прыгает в кровать с воплем:
– Давай, маленькая шлюшка!
Ему нравилось бороться, так что я села на него сверху и прижала как следует к кровати.
– Пощади, Мария, пощади!
И он тут же кончил.
– Ох, Мария, какое облегчение… Пойду я. Спасибо тебе, увидимся через год!
Другие девочки тоже постепенно освобождались и собирались в комнате отдыха попить кофе.
– Лу, налить тебе чашечку?
– Выпью с удовольствием.
Шествие возбужденных членов подходило к концу.
– Хотите еще поработать, девочки?
– Ну нет, мы уже отработали свое. В следующем году, может быть.
Шоу уродов
Мартина, 2011
У него уже долгие годы было прозвище: «одержимый сиськами». Он приходит, слоняется от витрины к витрине, приклеивается к какой-нибудь одной, разглядывает девушку, щиплет себя за соски, покручивает их. Спрашивает, сколько стоит – будто не знает, за столько-то лет! Перемещается к следующей витрине. Он настраивает девочек друг против друга и все это время трогает себя. Много тут шляется таких. Мужчины дефилируют мимо наших окон с раннего утра до позднего вечера. Иногда по ним можно сверять часы.
– Сколько? О, я сейчас вернусь.
Да что ты говоришь! Вернешься, как же. Такие, как ты, только пялятся. Кое-кто просто пожирает глазами, истекая слюной.
– Я приду в следующий раз. Или, может, через час, – вот что они говорят.
Они бросают якорь у каждой девушки. Большинство из этих озабоченных мы уже видели вчера. Они так и ходят тут по кругу. Некоторые выгуливают собак – отличный повод, не подкопаться. Меня это не раздражает, пусть себе наворачивают круги. Вреда от них никакого. Я их воспринимаю как часть пейзажа.