Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
Шрифт:
Но даже эти люди посчитали бы нетактичным упоминание слова «козел» в присутствии тролля.
Выражение лица тролля изменилось очень медленно, словно лавина величаво сошла с горного склона. Думминг попытался забраться под сиденье.
– Ну, мы поскакали? – раздался слегка приглушенный голос казначея.
– Это не он, – быстро проговорил аркканцлер. – Это говорят пилюли из сушеных лягушек.
– Меня невкусно есть, – объявил казначей. – Лучше моего брата съешь, он такой ко… Мф-мф мф-мф…
– Понятненько, – покачал головой тролль. –
– Не говори чепухи, – возразил Чудакулли. – Контрабанды гномов не существует.
– Неужели? Тогда кто это у вас здесь?
– Я – настоящий гигант. В определенном смысле, – сказал Казанунда.
– Гиганты, знаешь ли, побольше ростом.
– А я болел.
При этих словах тролль несколько растерялся. Для него это была неразрешимая задача. Но тролль явно нарывался на неприятности – которые и обрел на крыше кареты, где принимал солнечные ванны библиотекарь.
– А это что за волосатый мешок?
– Это не мешок. Это библиотекарь.
Тролль потыкал в кучу рыжих волос.
– У-ук…
– Что? Обезьяна?
– У-ук?!
Минутой спустя путешественники, перегнувшись через парапет, задумчиво рассматривали протекавшую далеко внизу речку.
– И часто с ним такое? – наконец спросил Казанунда.
– В последнее время не очень, – ответил Чудакулли. – Против… этой, как ее… не попрешь. Эй, Тупс, как там эта штука называется, ну, когда размножаешься и детям своим передаешь?
– Эволюция, – ответил Думминг. Волны все еще бились о берега.
– Она самая. Допустим, у моего отца был жилет с вышитыми фазанами, и он оставил его мне, и теперь я им владею. Это, стало быть, наследственность, а…
– На самом деле все не так… – начал было Думминг, впрочем не особенно надеясь на то, что Чудакулли станет его слушать.
– В нашем Анк-Морпорке разницу между обезьяной и приматом усвоили почти все, – продолжал Чудакулли. – Эволюция, брат… Очень трудно, знаешь ли, размножаться, после того как тебя отвозили по мостовой.
Рябь на воде исчезла.
– Как вы думаете, – поинтересовался Казанунда, – тролли плавать умеют?
– Нет, они просто тонут, а потом выходят на берег, – объяснил Чудакулли. Он развернулся и оперся на локти. – Эх, а знаете, это напомнило мне прошлое… Я имею в виду старую, добрую реку Ланкр. Здесь такая форель водится… Руку целиком откусить может.
– Судя по всему, здесь водится не только форель, – заметил Думминг, наблюдая за показавшимся из воды шлемом.
– А выше по течению – прозрачные заводи… – продолжал Чудакулли. – Полные… неизбывной прозрачности. В них можно купаться голышом, и никто тебя не увидит. И залитые водой луга, полные… воды, представляете? И цветы, и все такое прочее. – Он вздохнул. – Ведь именно на этом мосту она сказала мне, что…
– Он уже вылез из реки, – сообщил Думминг. Но тролль не слишком торопился, поскольку заметил, что библиотекарь
– Именно на этом мосту я спросил ее…
– Какая большая у него дубина, – произнес Казанунда.
– Да, именно на этом мосту я почти…
– Ты не мог бы держать этот камень чуть менее вызывающе? – спросил Думминг.
– У-ук?
– Это нам не помешало бы.
– Если кому-нибудь интересно, именно на этом мосту вся моя жизнь…
– Может, поедем дальше? – предложил Думминг. – Тролль еще долго будет там ковыряться.
– И вообще, ему сильно повезло, что у нас нет времени здесь торчать! – поддакнул Казанунда.
Думминг развернул библиотекаря и подтолкнул его к карете.
– В действительности на этом самом мосту…
Чудакулли обернулся.
– Ты ехать собираешься? – осведомился Казанунда, взяв в руки вожжи.
– Я только что пережил мгновение ностальгических воспоминаний, – с укором произнес Чудакулли. – Но вы, сволочи, ничего, конечно, не заметили.
Думминг держал дверь открытой.
– Есть такое высказывание, аркканцлер: нельзя войти дважды в одну и ту же реку.
Чудакулли в недоумении уставился на него.
– Думаешь, второй раз библиотекарь его туда не зашвырнет?
При въезде в Ланкр сидевший на крыше кареты библиотекарь взял почтовый рожок, машинально откусил мундштук и так сильно дунул, что рожок разом превратился в трубу.
Стояло раннее утро, и улицы Ланкра были безлюдны. Все настоящие крестьяне давно уже встали, обругали нерадивую скотину, швырнули в нее ведром и снова завалились спать.
Звук рожка-трубы эхом отразился от стен.
Чудакулли выскочил из кареты и театрально набрал полную грудь воздуха.
– Нет, вы чувствуете, какой запах?! Настоящий свежий горный воздух! – Он постучал себя по груди.
– Я как раз наступил на что-то очень свежее и сельское, – сообщил Думминг. – А где замок?
– Полагаю, это вон та мрачная черная громада с башнями, – высказал свое мнение Казанунда.
Аркканцлер вышел на центр площади и принялся медленно поворачиваться, широко расставив руки.
– Видите ту таверну? – спросил он. – Ха! Если бы мне давали по пенсу каждый раз, когда меня вышвыривали из нее, у меня было бы… пять долларов и тридцать восемь пенсов. Там, дальше, находится старая кузница, а это – дом госпожи Персифлюр, у которой я жил. А вон ту вершину видите? Это – Медная гора. Однажды я забрался на нее вместе со старым троллем Карбонатником. Эх, какие были деньки… А видите тот лесок чуть ниже, на склоне холма? Именно там она…
Его голос перешел в бормотание.
– Подумать только. Я все вспомнил… Какое это было лето. Таких уж больше и не бывает. – Аркканцлер вздохнул. – Знаете, я бы все отдал, чтобы еще хоть разок прогуляться с ней по лесу. Мы столько всего не успели… Ладно, пошли.