Дамы и господа
Шрифт:
— Да? Да? — Маграт наклонилась еще ближе.
— Удар! Укол!
Маграт отшатнулась так резко, что ударилась затылком о стенку сарая.
— Двух королев быть не может, — спокойно пояснил господин Брукс.
Маграт оглянулась на ульи. Ей всегда нравился вид пасеки — до этого разговора.
— После долгих дождей я частенько нахожу мертвую матку у летка улья, — с довольным видом сообщил господин Брукс. — Королева с королевой не уживается, понимаешь? Все та же старая добрая борьба за выживание. Старая матка более коварна. Однако новой матке действительно
— И за что?
— Она же хочет спариться.
— О.
— Но самое интересное начинается осенью, — продолжал свой увлекательный рассказ господин Брукс. — Зимой улью балласт не нужен. А под ногами трутни болтаются, ничего не делают. Вот рабочие пчелы и тащат их к летку, там кусают и…
— Хватит! — не выдержала Маграт. — Это ведь ужасно! А я считала пчеловодство таким приятным занятием.
— А сейчас такое время года, когда пчелы очень истощены, — не унимался господин Брукс. — И происходит вот что. Возьмем обычную пчелу, да? Она работает, пока может, а потом ты вдруг замечаешь, что весь улей окружен старыми пчелами, они пытаются влезть в леток, но…
— Прекрати, я сказала! Правда. Это уже слишком. Я же королева все-таки. Почти.
— Прости, госпожа, — пожал плечами господин Брукс. — Мне показалось, ты интересуешься пчеловодством.
— Да! Но не настолько!
Маграт стрелой вылетела из сарая.
— Ну, не знаю… — задумчиво произнес господин Брукс. — Лично я всегда считал, что к природе надо быть как можно ближе.
Он весело потряс головой, провожая взглядом Маграт.
— В улье может быть только одна королева, — сказал он. — Удар! Укол! Хе-хе-хе!
Откуда-то издалека донесся вопль Ходжесааргха, который в очередной раз слишком близко подпустил к себе природу.
Повсюду появлялись круги на полях.
Вселенные начали выстраиваться в линию. Танцы кипящих спагетти остались в прошлом, сейчас нужно было как можно быстрее преодолеть ненадежный участок распоясавшегося Времени, и вселенные мчались друг за другом, голова в голову.
Именно в такие моменты вселенные и взаимодействуют. Они пихаются локтями, пытаясь отвоевать себе местечко получше, обмениваются стрелами реальности.
Если бы человеческий разум был наичувствительнейшим приемником, да если б еще вывернуть ручку усиления не просто до упора, а так, чтобы она сломалась — тогда бы вы смогли уловить некие очень странные сигналы…
Часы тикали.
Матушка Ветровоск сидела перед открытой шкатулкой и читала. Иногда она прерывала чтение, закрывала глаза и задумчиво чесала кончик носа.
Лучше не знать, что готовит нам будущее, и сейчас матушка Ветровоск убедилась в этом на собственном опыте. Ее одолевали приступы дежа вю. Такое продолжалось уже с неделю. Причем это было не ее дежа вю. Подобное происходило с ней впервые — ее посещали воспоминания, которых не могло быть. Не могло быть никогда. Она — Эсме Ветровоск, вот она, можно ущипнуть, и всегда была Эсме Ветровоск, а не…
Раздался стук в дверь.
Матушка
— Добрый вечер, — поздоровалась нянюшка Ягг, протягивая накрытую полотенцем миску. — Вот, принесла тебе тут…
Матушка Ветровоск смотрела мимо нее.
— Кто это с тобой? — поинтересовалась она. У троих девиц был очень смущенный вид.
— Понимаешь, они пришли ко мне и… — начала было нянюшка Ягг.
— Погоди, погоди. Дай сама догадаюсь, — оборвала ее матушка.
Она вышла на улицу и внимательно осмотрела всю троицу.
— Так-так-так, — буркнула она. — Ничего себе. Вы, помнится, хотели ведьмами стать. А теперь… — Она заговорила фальцетом: — «О, милая госпожа Ягг, мы поняли, как ошибались, и сейчас хотим научиться настоящему ведьмовству». Ну что, права?
— В принципе, да, — подтвердила нянюшка. — Но…
— Это ведьмовство, — сурово произнесла матушка Ветровоск. — А не какая-нибудь… игра в салочки. Черт вас возьми!
Она прошла вдоль короткого строя дрожащих девчонок.
— Так, тебя как зовут?
— Пурпура Пеннидж, госпожа.
— Готова поспорить, мама называет тебя как-то по-другому.
Пурпура смущенно опустила глаза.
— Вообще-то, меня зовут Фиолеткой, госпожа.
— Хорошо. И цвет более приятный, — кивнула матушка. — Что, таинственности захотелось? Чтоб люди подумали, будто бы ты понимаешь все сверхъестественное? А колдовать-то ты умеешь? Подружка тебя всему научила? Ну-ка, сбей с меня шляпу.
— Что, госпожа?
Матушка Ветровоск отошла и развернулась.
— Сбей ее. Мешать не буду, обещаю. Ну, давай.
Пурпура побледнела до Фиолетки, после чего порозовела.
— Я так и не поняла смысла этого психического… как его там…
— Вот те на! Хорошо, посмотрим, на что способны другие… Ты кто?
— Аманита, госпожа.
— Какое красивое имя. Ну, посмотрим, что умеешь ты.
Аманита затравленно оглянулась.
— Я, э-э… Боюсь, у меня ничего не получится, я стесняюсь, когда смотрят, и… — начала было она.
— Жаль. А ты что скажешь? Да, ты, последняя.
— Меня зовут Агнесса. Агнесса Нитт, — сообщила Агнесса. Она соображала быстрее своих подруг и Пердитой решила не представляться.
— Давай-ка, попробуй.
Агнесса сосредоточилась.
— Вот это да, — хмыкнула матушка. — Шляпа все еще на мне. Эй, Гита, покажи-ка им.
Нянюшка Ягг вздохнула, подняла сломанную ветку и бросила ее в шляпу матушки. Матушка перехватила сук в воздухе.
— Но, но… Мы же должны были воспользоваться ведьмовскими силами… — запротестовала Аманита.