Данэя
Шрифт:
И главное – какие-то новые оттенки в их отношении друг к другу: нечто большее, чем былая дружеская привязанность и страстное физическое влечение.
Тогда же начало постепенно появляться желание поближе познакомиться с планетой. Вся их деятельность здесь до сих пор носила сугубо утилитарный характер: поиск наиболее удобных мест для производства каких-либо работ, обследование и последующее посещение только их. Остальное они видели лишь на экранах.
– Давай немного попутешествуем, –
– Да, но...
– Что: но?
– Работа...
– Все уже идет своим ходом и без нас. Можно пока ограничиться одним контролем – это же всего один час в день. Остальное время мы целиком свободны. Ну что мы с тобой до сих пор видели? Объекты работ и то, что мелькало внизу во время полетов? Пора хоть что-то увидеть вблизи, дотронуться и постоять, не торопясь уйти.
Эя, конечно, была права, но Дан слишком боялся за нее. Дай ему волю, он совсем не выпускал бы ее из пещеры. И так каждый раз заставляет ее одевать скафандр-панцирь, без конца переделывая его, подгоняя под меняющуюся, полнеющую фигуру, а сам идет рядом в легком, пленочном. Она всегда сопротивлялась, но он относительно этого был неумолим.
В остальном у нее в последнее время появилась какая-то власть над ним. Он даже позволял ей покапризничать. Правда, она это делала не всерьез – просто интересно было понаблюдать его в такие моменты: бесконечное терпение, чуть ли не абсолютная покорность. Именно: чуть ли! Если ему кажется, что ей грозит хоть малейшая опасность, с ним становится ужасно трудно.
– Я же буду в панцире, – сказала она.
– Хитренькая!
Но к ее удивлению, Дан упирался недолго. Видно, понимал, что попутешествовать им давно не мешает.
Они долго обсуждали, куда полететь. Просматривали записи съемок роботов-разведчиков. Большинство мест поражали однообразием. Особенно равнины, хорошо знакомые: пока все леса закладывались на них. И в первую очередь решили посетить одну из горных областей в низких широтах: там целая цепь озер среди скал какой-то странной формы.
Назавтра, потратив не более получаса на ознакомление со сводками хода работ, они катером добрались туда. Прежде чем вылезти из катера, Дан снова подробно перечислил Эе, с видом паиньки терпеливо слушавшей его, все необходимые правила предосторожности. Он предусмотрел максимум мер: передвигаться они будут в закрытом вездеходе, связанным тросами с аэрокаром, летящим над ними, который в любой момент может поднять вездеход и подтянуть к себе.
... Здесь стояла ночь. К счастью, в облаках были разрывы, через которые светила одна из лун. Создаваемая ею на поверхности озера дорожка мерцала крупной рябью и уходила куда-то далеко-далеко среди цепи остроконечных скал. Мир был удивительно синий: и вода, и бесчисленные скалы, и даже “луна”.
Вездеход медленно плыл; казалось, озеру нет конца. Они то двигались по узким протокам, то снова попадали на широкий плес.
Облака начали смыкаться.
– Дождемся рассвета. – Он достал еду.
– Я совсем еще не хочу!
– Ему надо.
– Ох! – Но покорно выпила козье молоко. Потом он заставил ее лечь отдыхать и сел рядом.
– Похоже на земное – и в то же время совсем иначе. Да? – спросила она негромко.
– Ты о цвете? Да: удивительная синева!
– Это из-за концентрации углекислоты?
– Непонятно. Может быть.
– Или что-то еще.
– Да.
– А на Земле такое бывает?
– Даже не слышал никогда.
– Я тоже.
Они замолчали, так как вдруг остро почувствовали, как хочется быть им сейчас на Земле – родной, привычной. Больше двух лет уже, как они покинули ее.
Но облака вновь разошлись, свет “луны” разорвал темноту, залил все вокруг опять дивной синевой и мерцанием бликов. И тоска исчезла, они сразу успокоились.
Но длилось это недолго; облака снова сомкнулись, уже до самого рассвета, который они встретили в непроглядном тумане.
“Долго ли он будет стоять?”, с досадой думал Дан. “Не пришлось бы улететь, больше ничего не увидев”.
Эя дремала. Он сел у локатора, начал обшаривать берега, чтобы хоть чем-то занять себя. Скалы, скалы, скалы.
И вдруг он увидел лес. Нет, не может быть! Нет: лес! Правда, странный какой-то.
Он стал крутить регулятор, резкость увеличилась. Нет, конечно, это не лес. Скалы. Только вытянутые вверх, острые. Как зубья. Сказочного дракона. И дальние ряды их, действительно, напоминают огромные старые ели.
Дан не стал будить Эю. На самой малой скорости повел вездеход в ту сторону.
“Солнце”, видимо, взошло: пробившись сквозь облака, с помощью ветра расправилось с туманом. Становилось все ясней, и за поворотом, у высокой скалы вся картина разом предстала перед ним.
– Эя, вставай! Смотри!
Она вскинула голову; сжала веки, прогоняя сон, зевнула. Потом открыла глаза, и сон сразу исчез: она застыла, пораженная, упершись ладонями в прозрачную переднюю стенку колпака вездехода.
Низко стояли плотные темные облака, застилая небо над головой, и лишь вдали было чисто. Оттуда били яркие, отчетливо видимые лучи “солнца”. Виднелась только часть его, и оно казалось огромным.
Торчали скалы невиданной формы. Целый лес скал. Впереди, сбоку, вблизи, вдали. Через них текла вода, образу каскады, то невысокие и очень широкие, то узкие – значительно выше.
Скалы очень разные. Дальние в основном темные; несколько скал впереди их, освещенные “солнцем”, ярко сверкают. Одни скалы – как чудовищные зубья; другие – перевернутые гигантские сосульки; третьи торчат прямо из воды ровными рядами, как трубы старинных органов. Четвертые...
– Ели, Дан! Заколдованный лес! – Он молча улыбнулся ей в ответ.