Данило Галицкий
Шрифт:
Во время взятия Киева Данило был в Венгрии. Он хотел породниться с Белой, просватав его дочь за своего сына Льва, но тот вновь отказался, предпочитая найти более выгодную партию. Въезжая в свои земли, Данило увидел множество беженцев и счел за благо повернуть назад. Вскоре он выяснил, что большая часть его владений разорена, а его брат, жена и дети нашли приют в Польше. Данило нашел своих родственников и сам воспользовался гостеприимством сына Конрада, Болеслава, который предоставил ему убежище в Вышгороде, где Данило с семьей пробыл до тех пор, пока татары не ушли из его земель. Возвращение было тяжелым: пользуясь царящим хаосом наместник в Дрогичине объявил себя князем и захлопнул перед Данилой ворота, не позволив ему войти в город. Берест и Владимир были полны убитыми, но, по счастью, любимый Данилой Холм стоял в стороне от движения татарских сил и не пострадал. Данило и Василько остановились в нем, дабы собраться с силами. Между тем и Михаил Черниговский с сыном Ростиславом возвратились из Польши. Ростислав стал княжить в Чернигове, а Михаил поселился вблизи Киева, на острове.
Главная опасность для Данилы исходила от его же бояр, которых он не мог, подобно своему отцу и тестю, держать в узде. В летописи недвусмысленно говорится, что в этот период Данило был князем формальным, реально же землей
Едва Данила успел навести порядок при дворе, как неблагодарный Ростислав Михайлович, князь черниговский, в союзе с болоховскими князьями попытался овладеть Бакотой. Данило немедленно перебросил туда своих воинов и жестоко разорил болоховские земли, спалив все города. Такая поистине варварская жестокость объясняется в летописи так: «Он [Данило] пленил землю болоховскую и пожег. Потому что не тронули их [болоховцев] татары, чтоб те пахали землю и сеяли пшеницу и просо». Возможно, Данило действительно хотел подорвать кормовую базу татарских захватчиков, а может, он просто был очень зол на болоховских князей, которые вошли в союз с его недругом Ростиславом, который не хотел мира. Он приблизил к себе опального галицкого боярина Владислава и Константина Владимировича Рязанского. Вместе в 1242 году, воспользовавшись отсутствием Данилы в городе, они захватили Галич. Ростислав сел на галицкий стол, а Владислава сделал тысяцким. Но при приближении Романовичей с большим войском позорно бежал из Галича и спасся от дальнейшего преследования только благодаря известию, что татары идут на галицкую землю. Константин Рязанский пытался удержать Перемышль, вступив в союз с тамошним епископом. Он бежал ночью, узнав о прибытии посланца Данилы Андрея с дружинниками. Не найдя Константина, люди Андрея ограбили епископа и всех прочих, кто не оказывал им должного почтения.
Ростислав упорно добивался того, чтобы венгерский король стал его союзником в борьбе против Данилы. Несмотря на отказ, он вновь попросил руки его дочери, и на этот раз был принят благосклонно: Бела решил, что в такое время ему не помешает свой человек в Чернигове, и в 1243 году отдал за него принцессу Анну. Король вновь решил сделать ставку на Ростислава, потому что счел, что силы и благосостояние Данилы надолго подорваны татарским набегом.
Через некоторое время Ростислав сделал последнюю попытку напасть на земли Данилы. Он сговорился со вдовой Лешко и та дала ему воинов, а кроме того, тесть в очередной раз снабдил его венгерскими полками во главе со знатным воеводой Фильнием, с которым у Данилы были старые счеты.
Кроме Белы IV Ростислава поддерживали польский правитель Болеслав Стыдливый, его шурин, и опальные галицкие бояре. Надеясь, что не оправившаяся после татарского набега Волынь не окажет серьезного сопротивления, они взяли Перемышль и осадили Ярослав. Но Данило смог быстро перебросить союзные ему половецкие полки, обошел венгерские и польские рыцарские отряды с тыла и разгромил их. Преследуя врагов, сторонники Данилы пленили изменника и зачинщика смут Владислава и воеводу Фильния – оба они были казнены. В итоге Ростислав вновь был принужден уехать в Венгрию к тестю и умерить свои аппетиты. С тех пор имя его в русской истории уже не встречается. Так Ярославское сражение 17 августа 1245 года положило конец сорокалетней борьбе за галицкий стол и укрепило международные позиции Галицко-Волынского княжества. Никто из русских князей уже не пытался соперничать с Данилой Галицким.
Глава 6
Данило Галицкий – дипломат, полководец, король
Однако Данило не смог сполна насладиться своей победой: в 1250 году татары потребовали отдать Галич. Отлично понимая, что не имеет возможности защитить свои владения силой оружия, Данило принял нелегкое решение – отправиться на поклон к Батыю. После возвращения из европейского похода Батый разбил ставку в Поволжье и оттуда управлял захваченными землями. Когда мы читаем в летописях леденящие душу рассказы о монгольских зверствах в захваченных русских городах, то монголо-татары представляются нам кровожадными дикарями. Однако это не совсем так. Татарские ханы умели не только воевать, но и управлять завоеванными землями, извлекая из них максимальные прибыли. Батый и его последователи не стремились разрушить феодальную структуру русских княжеств, напротив, она более чем устраивала захватчиков, ведь контроль над десятком враждующих между собой князей был куда менее обременителен, чем прямое управление русскими землями. Русские князья по очереди ездили на поклон в ставку Батыя за вожделенным «ярлыком», дающим право управлять собственной землей. Об Орде ходило множество живописных легенд, и путешествие туда считалось опасным предприятием. Некоторые князья, подобно Александру Невскому, возвращались домой обласканными, другие же из-за недостатка способностей к дипломатии вовсе не возвращались. Данило Галицкий откровенно избегал встречи с татарами – вероятно, еще во время побоища на Калке они произвели на него соответствующее впечатление. Александр Невский получил свой мандат на княжение еще в 1242 году, Данило же откладывал свой визит до тех пор, пока, согласно летописи, Батый не пожелал отобрать у него Галич для передачи его под протекторат другого князя. Для согласования визита Данилы Василько Романович послал в ставку Батыя своих послов, и те привезли своего рода «подорожную» для князя, которая гарантировала его безопасный проезд через подконтрольные татарам территории. Теперь пути назад не было, и Данило отправился в Орду. Заехав в разоренный Киев, он остановился в Выдубицком монастыре, где был принят с почетом. В Переяславле Данило встретил татар и, по свидетельству летописцев, содрогнулся от ужаса и отвращения при виде их привычек и религиозных обрядов. Но делать было нечего, и он двинулся дальше, в ставку Батыя. По счастью, Батый был заинтересован в преданном человеке в галицких землях. Он гостеприимно встретил Данилу и, против ожиданий, не принуждал его совершать
Подчинение хану, с одной стороны, несомненно, было унизительным для Данилы, однако с другой – именно получение ханского «ярлыка» окончательно укрепило его власть. Татары отдавали русским князьям земли в вотчину. Прежде родовые земли называли отчинами, это название подчеркивало, что владение наследственное и данный князь имеет на него безусловное право. Вотчиной же называлась земля, на которую был получен татарский мандат, это не обязательно было родовое владение – татары могли передавать землю под управление того князя, который им казался более надежным. С одной стороны, владение вотчиной зависело от татарской благосклонности, но с другой – получивший «ярлык» князь уже не зависел от воли бояр и народа и мог не опасаться посягательств других князей. Дав право на княжение, татары оказывали покровительство своему ставленнику, и никто не мог отнять у него княжения, кроме самих татар.
Данило сразу же ощутил, сколь дорого стоит благосклонность Батыя: венгерский король, некогда высокомерно отвергший предложение Данилы породниться, сам предложил его сыну Льву Даниловичу руку своей дочери Констанции. Данило опасался вероломства, но это было честное предложение. Брак был заключен – по разным сведениям то ли в 1247 году, то ли в 1251-м, – и в честь этого Данило отпустил всех венгерских пленников.
Союз с венгерским королем вовлек Данилу в политические игры Западной Европы. Бела IV был заинтересован в австрийских землях и не хотел допустить их захвата немецким императором после смерти герцога Фридриха. В 1252 году он пригласил Данилу выступить в переговорах на его стороне. В Пожге князь с дружинниками предстал перед немецкими послами, которые были поражены видом его воинов в татарских кожаных доспехах и вооруженных татарскими же ятаганами. Лишь Данило был в традиционном облачении русского князя, богато украшенном золотом. Таким образом, он, с одной стороны, как бы подчеркивал, что в первую очередь он русский князь, а с другой – ненавязчиво напоминал, что за ним стоит мощь татарской орды. Игра была тонкая: у покойного Фридриха не было прямых наследников, на престол могла претендовать старшая сестра Фридриха Маргарита, которая была замужем за Оттокаром, сыном чешского короля Вацлава, и племянница Фридриха Гертруда, вдова маркграфа Баденского. Оттокар считал себя естественным наследником тестя и опирался на поддержку влиятельных придворных. Не желающая упускать свою часть наследства Гертруда попросила Белу о покровительстве. При дворе венгерского короля она познакомилась с Данилой и его сыном Романом. Вскоре Бела предложил заключить брачный союз между симпатизировавшими друг другу молодыми людьми, таким образом, в австрийском вопросе у Данилы появились свои интересы. Так укрепился союз Белы, Данилы и зятя Белы Болеслава Стыдливого, польского князя. Болеслав и Данило совершили поход в чешские владения против Оттокара, на землю опавскую (Троппау). Это было дерзкое предприятие, никто из русских князей не забирался так далеко. Данило же желал прославить свое имя в веках и доказать всему миру, что он в силах защищать свои владения и приобретать новые без помощи татар. В походе его сопровождали сын Лев и лучшие воины. В Кракове они соединились с полками Болеслава, но большая часть галичан во главе со Львом поехали в предгорье за добычей и пленниками, а Данило с поляками двинулся в Опаву. Если бы войска не разделились, возможно, в историю жизни Данилы Галицкого была бы вписана еще одна славная страница, но польских отрядов было явно недостаточно, и штурм был легко отбит защитниками города. Поляки понесли большие потери и не хотели осаждать город, Данило же увещевал их начать осаду до того, как подойдет Лев со своими войсками. Осторожные поляки не соглашались и, потеряв терпение, он сказал им: «Если хотите, идите прочь, а я останусь с малою дружиною». Болеслав поставил свой лагерь ниже по реке Опаве. И в тот же вечер, к великой радости Данилы, пришел Лев и привел с собой множество пленных. Его отряд не понес больших потерь. Посоветовавшись, они решили на рассвете перейти реку и поджечь все, что находится за городской стеной: амбары, ограды, гумна. Поляки не захотели участвовать в этом, они стали на возвышенности, дабы видеть происходящее, и обещали нанести удар позже, когда защитники выйдут из города. Данило с воинами начали поджигать ворота и сражаться с теми, кто пытался им помешать, как вдруг в самом разгаре битвы у князя случился рецидив глазной болезни. Он почти ничего не видел, а яркий свет причинял ему сильную боль. И хотя Данило не спрятал меч в ножны, он не смог повести своих людей на штурм, и город не был захвачен. Тогда князь повел своих людей вверх по Опаве, разоряя и сжигая все на своем пути. Его следующей целью был небольшой город Насилье. Он слышал, что в том городе есть русские и польские пленники, и надеялся, что их освобождение принесет ему желанную славу великого воина. На сей раз русские и польские полки вместе подошли к городу и это возымело действие – горожане выслали парламентера с предложением сдаться без боя в обмен на милость к побежденным. Данило освободил пленных, поставил свое знамя на городской стене, и действительно повел себя цивилизованно, не позволив своим воинам и полякам жечь и убивать.
Тут Данило узнал, что Оттокар бежал в Голубичин и заперся там. Он двинулся следом, однако пустил вперед отряд мародеров, которые грабили и жгли все, что попадалось им на пути. И вновь алчность помешала взятию города: когда войска подошли к Голубичину и увидели, что вал низкий, они решили навалить соломы и сухих дров, поджечь их и перевалить за стену. А далее ветер перебросит огонь на деревянные строения. Может, план был и хорош, но увы… Все села в окрестностях были сожжены дотла мародерами, и воины просто не смогли набрать достаточного количества сухих дров.
Данило и Болеслав колебались, идти ли дальше или убираться восвояси, они разорили окрестности, взяли богатую добычу, однако им хотелось славы. Но прибытие посланника от чешского воеводы Герберта, который прислал свой меч в знак признания их победы, умиротворил Данилу. Наутро они повернули войска назад в Краков.
В Кракове Данилу ожидали папские послы, но он отказался вести с ними переговоры на польской земле, оставив им, однако, надежду, что позже он станет сговорчивее, и вернулся в Холм – город, в котором чувствовал себя наиболее спокойно. Вероятно, князь нуждался в отдыхе после тяжелого похода, который не принес ему новых земель, но был отмечен в летописи, ибо ни один русский князь не заходил так далеко на запад.