Данные достоверны

 Шел грозный 1942 год.

Красная Армия непрерывно наращивала силу своих ударов. По призыву партии в глубоком тылу врага возникали партизанские отряды. Партизаны выходили на коммуникации противника, срывали военные перевозки фашистов, громили их гарнизоны.

На оккупированной врагом территории

необходимо было создать разведывательные организации, взять под контроль перемещение воинских частей, все военные перевозки, проникнуть в гарнизоны и штабы тылов вермахта.

Благодаря беззаветному мужеству советских людей вскоре оказалась решенной и эта задача. Для разведки противника использовались, в частности, возможности уже действовавших партизанских отрядов и соединений.

О боевых буднях одного такого соединения и рассказывает автор книги «Данные достоверны» Герой Советского Союза полковник И. Н. Черный.

В августе 1942 года капитан Черный приземлился с парашютом в районе базы партизанского отряда Героя Советского Союза Г. М. Линькова. Капитан Черный имел приказ в кратчайший срок организовать сбор информации о противнике в крупнейших городах и железнодорожных узлах Белоруссии — Пинске, Житковичах, Бресте, Барановичах, Ковеле, Сарнах, Лунинце, Ганцевичах. Приняв впоследствии отряд Г. М. Линькова, молодой офицер выполнил приказ командования, создав организацию, нацеленную на планомерную и своевременную разведку противника.

Уже к весне 1943 года ни один воинский эшелон не проходил через район действий соединения Черного незамеченным, ни одна передислокация частей врага не оставалась тайной для советского командования. Разведчики Черного первыми сообщили в Центр о появлении у противника танков и самоходных установок «тигр», «пантера» и «фердинанд», передали их тактико-технические дан-

[3]

ные, проследили движение эшелонов с новой фашистской техникой на центральные участки фронта.

В дальнейшем соединение И. Н. Черного форсировало Западный Буг и, выполняя новый приказ, взяло под контроль вражеские соединения и части, дислоцированные на территории оккупированной Польши. Разведчики проникли в Варшаву, Демблин, Луков, Любартов. В их сложной и ответственной работе в этот период большую помощь оказали польские патриоты.

Данные, которые добывали для Красной Армии партизаны и партизанки из отрядов И. Н. Черного, действительно всегда были достоверными.

Воспоминания полковника И. Н. Черного читаются с большим интересом. Автор правдиво рассказывает, как начинался сбор информации о противнике, раскрывает методы работы партизанских разведчиков, показывает приемы, которыми пользовались партизаны, чтобы привлечь на свою сторону нужных людей, не навлекая на них подозрений гестапо.

Значение книги, однако, не только в профессиональной добросовестности. Каждая строка ее воспитывает беспредельную любовь к Советской Родине, учит смелости, мужеству, отваге, верности товарищам и ненависти к врагу.

Л. БЕКРЕНЕВ

[4]

Вызов

к полковнику Петру Никифоровичу Чекмазову, заместителю начальника штаба нашего Брянского фронта, не удивил, хотя и не обрадовал.

Не удивил, потому что вызова я ждал.

А не обрадовал, потому что похвастаться было нечем: нехорошо получилось третьего дня там, у Белёво...

Шла весна сорок второго года. Гитлеровцы, разгромленные под Москвой, подтянули резервы, стабилизировали фронт, готовились к новому наступлению. Судя по некоторым данным, наступление должно было развернуться на Южном фронте, скорее всего, в направлении Ростова. Однако эти данные требовали подтверждения и уточнения, и на всех фронтах усилилась деятельность разведчиков. То же было и на Брянском фронте. Командованию требовался «язык». Хорошо осведомленный «язык». Не какой-нибудь рядовой или ефрейтор, а офицер, и, желательно, штабной, знающий не только номер части и фамилию командира...

Задачу захвата пленного возложили третьего дня на специальный отряд разведки фронта, которым в то время пришлось мне командовать. Отряд был создан прошлой осенью из комсомольцев-добровольцев прифронтовых областей.

Днем нас перебросили на грузовиках из Ельца к штабу дивизии, в чьей полосе предстояло вести поиск «языка».

По приказу командира дивизии явились трое бойцов разведроты. Им поручили провести отряд под Белёво к переднему краю обороны немецкого соединения, к лесному завалу, сооруженному фашистами перед своими позициями.

[5]

Незаметно преодолев завал, отряд проник бы в расположение фашистской части, внезапным налетом разгромил ее штаб...

Месяц назад отряд обошелся бы и без дивизионных разведчиков: пока оборона с обеих сторон оставалась очаговой, мы не раз ходили за «языками» на рокадную дорогу противника под Белёво и Чернью.

Но то было месяц назад! А теперь линия фронта «устоялась», оборона противника опоясалась системой огневых точек и различных препятствий, стала сплошной, а времени для ее обстоятельного изучения офицеры отряда не имели. Приходилось полагаться на дивизионную разведку.

Проводники повели нас.

Повели ночным, буйно распушившимся майским лесом, свежесть которого не могла заглушить даже война.

Странное это ощущение — вдыхать запахи молодой зелени, влажной земли и сырого прошлогоднего листа, не забывая о том, что вдыхаешь их, может, в последний раз...

Сначала мы шли лесной дорогой, потом свернули на одну тропу, на другую, на третью. Залегли. Поднялись, прошли метров сто и опять залегли. Поднялись и снова продвинулись на сотню метров...

Мне стало казаться, что дивизионные разведчики заблудились, как вдруг старший из них шепотом сказал:

— Все, товарищ капитан.

— Что — «все»?

— Наша оборона позади. Мы в ничейной зоне.

Различить что-либо в зыбкой темноте летней ночи, в глухом лесу — невозможно. Где-то справа и слева стреляли, да и то лениво. Каким-то чудом мы миновали линию собственной обороны, не натолкнувшись ни на одну огневую точку, ни на один пост боевого охранения. Это беспокоило, но, в конце концов, дивизионным разведчикам следовало верить. Они обязаны были знать, куда выводят!

— Нам идти, товарищ капитан? — прошептал старший.