Dantalion
Шрифт:
— Я свое обещание сдержал. Так что дело теперь остается за тобой.
— Хочу заметить, что в отличие от прошлого уговора, ты не озвучил конкретное желание, что весьма нечестно, — вытирая пот, Орикава привела дыхание в порядок. — Можем уже возвращаться обратно.
— Что, так не нравится мир живых? – Гриммджоу поднялся, направившись вперед Тоши и идя задом наперед, мечтательно улыбнулся.
— По правде говоря – нет. Для меня мир живых слишком хрупкий, он напоминает мне о собственной слабости. Поэтому я больше тянусь к энергии, источающей силу и превосходство, компенсируя свои недостатки, – заумно объяснила Тоши. – Например, к Айзену… Или к тебе.
Гриммджоу перевел на
— Это мне должно было польстить, что ты ставишь меня в один ряд с Айзеном?
— Не знаю, я просто констатировала факт, — ученая пожала плечами.
— Или это было признание в вашей пресловутой человеческой любви?
— Тоже не совсем верно. Я не верю в любовь. Это всего лишь литературный эпитет, завуалировавший химические процессы в теле, что…
Но Гриммджоу зажал рот синигами рукой, подавив продолжившееся словесное излияние, которое он не желал слушать. Тоши обиженно прищурила глаза, но все же умолкла. К тому же Тоши чувствовала, как Гриммджоу едва сдерживается, чтобы не убить любого прохожего, у которого хоть немного чувствовался отголосок реяцу. «Это как привести кота в клетку с мышами, нужно возвращаться обратно от греха подальше. Вот только зачем он все-таки пошел со мной? Чтобы устроить бойню, он может пойти и со свой фракцией в любое другое время».
— У меня уже всю кровь сводит от человеческих душ, есть идеи с укромными местечками?
— Эм, ну да... — растерянно ответила Орикава, после чего почувствовала, как внутри все похолодело.
«Он же не собирается… Да я же как те наивные девочки, что садятся в машину к насильнику. Удобно, камеры Гина его теперь не сковывают».
— Хочешь на крышу подняться? Только придется по лестнице идти. Оттуда можно и гарганту уже открыть.
Сумерки опускались на Каракуру, насыщая небо естественными красками, каких синигами не хватало за проведенное время в Уэко Мундо, где оно текло совсем иначе, чем в мире живых и Обществе душ. Сколько лет прошло? Года два точно. Чувство ностальгии наполнило сердце, но исчезло так же, как и кислород в легких, когда её горло сжали безжалостной хваткой. Гриммджоу, зайдя со спины, заблокировал все движения, прижав синигами к себе, и ироничным тоном скорее констатировал, чем спросил:
— Как думаешь, что Айзен с тобой сделает, когда узнает, что его девочка на побегушках ходила в «гости» к синигами?
— Я все-таки надеялась, что вариант того, что тебя отправили за мной шпионить – неверный, — спокойно, но в то же время разочарованно ответила синигами.
Шею сжали сильнее, от чего из горла вырвался невольный хрип, а в глазах потемнело. Тоши вцепилась ногтями в руку арранкара, но тот оторвал её от земли, так что Орикава могла стоять лишь на цыпочках.
— Неверно. Но зато я могу изнасиловать тебя и убить, и мне ничего за это не будет. Никаких свидетелей.
Тоши вымученно усмехнулась, чувствуя кровь под пальцами, что она оставила от царапин.
— Знаешь, Гриммджоу, я бы хотела обойтись без второго варианта, — со скрежетом прохрипела синигами, борясь с сумерками, что хотели поглотить её.
— И что же должно заставить меня передумать?
Джагерджак, сделав резкий выпад, развернул Орикаву и прижал её к стене выступа крыши, вновь сжав горло.
— У меня слишком много вопросов без ответа. И ответов без вопросов. За ними я пошла в Уэко Мундо. Не получив их там, я пришла сюда, только и всего. – Тоши не могла оторвать глаз от взгляда, полного жажды её же крови, и вопреки страху это лишь завораживало и возбуждало одновременно. «Я точно спятила, ибо не
— К тому же, я сама тебя хочу.
Хищные глаза сощурились, и надменный смешок вырвался из груди эспадовца.
— Повтори-ка. – Гриммджоу ослабил хватку, но тем не менее своим телом вжал Тоши в стену, возбуждающе прорычав эти слова на ухо, обжигая дыханием.
— Ты слышал, — Тоши наклонила голову, отвечая в губы арранкару. – Я тебя хочу.
Болезненно-властный поцелуй перекрыл все остальные слова. Тоши лишь сладостно простонала, когда Гриммджоу, подхватив её под ягодицы, заставил прижаться сильнее. Синигами, обвив его талию ногами, окровавленными ногтями впилась в плечи, стягивая одежду из мира живых, чтобы оставить алые узоры на плечах. Горячие поцелуи перешли на бледную кожу шеи. Обнажив зубы, Гриммджоу оставил укус вместе с кровавым следом, слизывая соленую влагу, отчего внутри все сжималось от возбуждения еще сильнее. Треск материи, и рубашка превратилась одним движением в изорванную тряпку. Тоши прошипела, когда Гриммджоу подняв её выше, спустился грубыми поцелуями от шеи к ключице и сжал грудь, болезненно пропустив сосок между пальцев. Зарывшись в необычного яркого цвета жесткие пряди, Тоши прижалась щекой к виску эспадовца, когда его рука скользнула на ягодицу, под белье. На его губах всплыла сардоническая усмешка, когда он почувствовал её влагу.
— Не соврала, синигами.
Тоши не успела ответить, как её, подхватив на весу, насадили на пальцы и опустили на холодный цемент крыши.
— Холодно, — простонала Орикава, сжимая внутри пальцы Гриммджоу, что беспорядочно двигались, пока он расстегивал ремень.
— Сейчас будет жарко. – Вытащив пальцы, Гриммджоу провел ими по губам синигами и та, высунув язычок, слизнула влагу. Но Джагерджак проник пальцами в её рот в тот же момент, когда вошел в её лоно, и Тоши прокусила его пальцы, смешивая свои соки с его кровью.
Гриммджоу сильнее, притянув напряженное тело к себе, принялся входить грубыми отрывистыми толчками, синхронно проникая в её рот пальцами. Наклонившись, провел языком за ухом, кусая за мочку, от чего Тоши вновь сомкнула зубы на пальцах Сексты. Внутри все стягивало тугим комком, Тоши пыталась двигаться в такт, но арранкар прижал её тело сильнее, не позволяя даже шелохнуться, и высунув пальцы, заменил их своим языком, грубо играясь с её податливым языком, все еще ощущая соленый вкус. Тоши, полностью ограниченная в действиях, лишь сдавленно стонала сквозь поцелуй. Руки её полностью были заблокированы, будучи прижатыми над головой.
«Хорошо, что я в гигае, иначе следы преступления я бы в жизни не смогла скрыть. Но надо отдать должное Урахаре. Чувствительность не пропала», — единственная здравая мысль, пришедшая за эти часы. Но которую тут же потеснили ощущения от горячего пульсирующего члена, что продолжал терзать её плоть.
Орикава жадно заглотила воздух, когда Гриммджоу освободил её рот, при это прокусив нижнюю губу, и вновь спустился к шее, оставляя новые засосы. Тоши пыталась освободить руки, чтобы дотронуться до него, но тщетно. Тело пронзила дрожь, когда Орикава, почувствовав, как наглая рука на ягодице все это время терзающая её, сильнее сжала плоть, и один палец проник в анус. Тоши, выгнувшись в спине, почувствовала, как внутри все сжалось и взорвалось со сладостной-мучительной негой. Гриммджоу, прорычав и сжав её тело в стальных тисках, кончил следом. Не выходя до последней минуты, он выпустил её руки, и Тоши жадно провела по его торсу.