Dantalion
Шрифт:
— Никуда я не выйду, пока не получу то, что мне причитается. – Джагерджак резко поднялся и грациозно, подобно хищнику, приблизился к своей жертве.
Тоши в первый раз почувствовала, как горят её уши, а о том, что она покраснела, уже и говорить не стоило.
— И видок у тебя как раз подходящий, не находишь, синигами?
Тоши чувствовала жар его тела, но взгляда не поднимала, продумывая в уме все варианты развития сюжета.
— Хочу заметить, что когда-то ты сказал, что тебя стошнит от одного моего прикосновения, — ехидно заметила девушка и, отойдя чуть назад, принялась осторожно заматываться в полотенце.
— Думаю,
— О, ну что ты, не смею тебя обременять!
— Я не понял, ты на попятную пошла? Я отдал тебе аппарат, и ко всему прочему спас от пустого, принес сюда. Не находишь, что ты у меня в двойном и даже тройном долгу? А долг – святое, или твоей ученой голове эта простая аксиома не знакома?
Орикава, наконец, покончив с сооружением прикрытия тела с помощью несчастного полотенца, острым взглядом уставилась на эспадовца. Его довольный и хищный вид как бы намекал, что уходить он не собирается. Но на губах девушки, вопреки сложившейся ситуации, всплыла безумная улыбка, а глаза засветились азартом. Гриммджоу на такую неординарную реакцию изумленно приподнял бровь, у этой синигами точно не все дома. То орет, то счастливо лыбится.
Тоши переместилась к столу, схватив кинжал, пропитанный ядом, Гриммджоу одним хлопком сонидо переместился к ней, перехватив занесенный удар, и, выбив оружие, одним легким ударом отправил Орикаву на кровать. Девушка, облокотившись, попыталась нанести удар в пах, но он перехватил её ноги, придвинув к себе и забираясь на кровать.
— Серьезно, может, еще покричишь «Спасите, насилуют?».
Секста наклонился над продрогшим телом, сжав горло Тоши и прижав к кровати. Но та, несмотря на недавние попытки оказать сопротивление, успокоилась, из-под полуоткрытых ресниц изучая лицо эспадовца и положив руку на его ладонь.
— Я и не собиралась кричать. Всего лишь как приличная девушка решила немного оказать сопротивление. Ведь если кто-то следит за нами через камеру-слежения, должно же быть у меня алиби.
Секста проскрипел зубами, нервно рассмеявшись и наклонившись над лицом Тоши, и тяжело дыша ей в губы, прорычал:
— Можно подумать, ты бы позволила этим камерам работать исправно?
Тоши сдавленно промычала, когда Секста языком провел по её скуле к губам, продолжая сжимать шею, из-за чего в попытке захватить кислород раскрыла губы, в которые Гриммджоу болезненно впился. Грубо играясь с её языком, Секста скользнул по бедру забираясь под полотенце, болезненно сжав ягодицу, от чего Тоши прошипела сквозь поцелуй. Орикава выгнулась в спине, отвечая на грубый развязный поцелуй. Когда эспадовец ослабил хватку, чтобы не задушить Тоши, Орикава перевела руку на грудь арранкара, очерчивая мускулу. Но как только синигами потянулась к его торсу, щекочуще проведя пальцами вниз, Секста резко поддался назад, потянув за собой и Тоши.
Когда тяжело дышащую Тоши привели в сидячее положение на краю кровати, Гриммджоу приподнял её лицо за подбородок.
— Думаю, что делать, ты и так знаешь.
Орикава чуть затуманенными и искрящимися глазами, явно не похожая на жертву, натянуто улыбнулась.
— Теоретически — да. Но у меня встречный вопрос: у тебя эти инстинкты на уровне звериных или есть какие-то воспоминания о процессе из жизни мира живых?
Гриммджоу готов был уже размазать это чудо в перьях о стенку, но лишь злостно проскрипел зубами. В то время как Тоши жалела,
— Ладно, не хочешь — не отвечай.
Тоши осторожно, словно работая с незнакомым, но интересным материалом, положила чуть дрожащую от волнения ладонь на область паха, отметив для себя, что половой орган арранкара был уже в возбуждённом состоянии.
Руки опустились на края хакама, неуверенно потянув белоснежную ткань вниз. Освободив мужское естество, Тоши легонько провела рукой по основанию. По сравнению с обычным телесным покровом арранкаров, орган оказался почти горячим, что вызвало лишь еще больше любопытство. Орикава скрупулёзно, но нежно проводила пальцами по плоти.
— Насмотрелась? Я тебе не подопытный кролик, – немного раздражённо, но чуть с придыханием спросил Секста.
Тоши подняла взгляд и лукаво улыбнулась.
— Ну, уж извини, не каждый день предоставляется возможность изучить анатомические подробности арранкара… по крайней мере живого.
Гриммджоу устало закатил глаза и больно схватил горе-ученую за еще влажные локоны, притянув ближе. Тоши выпустила член из рук, и скользкая головка уткнулась в губы. Скользнув языком по головке, Орикава приоткрыла рот, пропуская член внутрь. От очередного резкого движения девушка едва не поперхнулась и уперлась в бедра эспадовца, выпуская естество.
— Я лучше сама!
Тоши попыталась взять инициативу в свои руки, постепенно облизывая ствол, спускаясь к яичкам и поднимаясь обратно к головке, медленно насаживаясь обратно, однако, в конце концов, смирилась с тем, что арранкара уже не интересует её состояние. Он грубо проникал в её рот, периодически рыча. Жилистая ладонь легла на затылок, большим пальцем он очертил контур её скулы, войдя полностью и прорычав подобно зверю, он достиг высшей точки. От неожиданности синигами попыталась отстраниться, но эспадовец крепко держал её, и хриплым голосом лишь приказал:
— Глотай – иначе сверну шею.
Против такого весомого аргумента Тоши не посмела возразить и, чуть скривившись и зажмурив глаза, проглотила сперму. Гриммджоу медленно покинул её рот, оставшаяся белая струйка стекла по подбородку. Тоши тут же собрала её пальцем и с видом знатока принялась разглядывать.
— Интересно.
— Давай ты хотя бы не будешь комментировать мою сперму.
Джагерджак довольно осклабился, натянув хакама на место. Орикава решив, что дело сделано и от неё больше ничего требовать не будут, направилась в ванную, привести себя в порядок. Избавившись от последних следов на лице, она вернулась обратно. Одна Секста никуда не пропал, а даже наоборот нагло оккупировал её кровать, развалившись поперек, закинув руки за голову.
— Я вот сейчас не совсем поняла. Я вроде как «двойной долг» свой отдала, так какого хрена ты оккупировал мою кровать?
— Считай, что я пометил твою территорию и теперь делаю здесь все, что хочу.
Орикава безмолвно открыла рот от возмущения, не зная, что ответить на подобную дерзость. А Гриммджоу лишь безумнее улыбнулся, подобно насытившемуся коту.
— Просто замечательно!
Орикава скрепя сердце, достала блокнот, усевшись за столик и погрузившись в процесс фиксации эксперимента, принялась быстро записывать полученные данные.