Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

Казанский Аркадий

Данте вспомнил ответ Вергилия: – «Ты всё увидишь сам», который тот ему дал, приближаясь к Ахерону. Он называет своего проводника «del duca – дюк», что можно перевести, как вождь или, как герцог.

Неожиданно он слышит обращение к себе; кто-то называет его тосканцем, отчётливо видя, что поэт жив и просит поговорить с ним, обращаясь к нему, как к сыну своей родины, которую говорящий дух чрезмерно измучил.

Ed el mi disse: «Volgiti! Che fai?Vedi l`a Farinata che s» `e dritto:da la cintola in s`u tutto «l vedrai». [33]Io avea gi`a il mio viso nel suo fitto;ed el s'ergea col petto e con la frontecom'avesse l'inferno a gran dispitto. [36]E l'animose man del duca e prontemi pinser tra le sepulture a lui,dicendo: «Le parole tue sien conte». [39]Com'io al pi`e de la sua tomba fui,guardommi un poco, e poi, quasi sdegnoso,mi dimand`o: «Chi fuor li maggior tui?» [42]И он

мне: «Что ты смотришь так несмело?Взгляни, ты видишь: Фарината встал.Вот: все от чресл и выше видно тело». [33]Уже я взгляд в лицо ему вперял;А он, чело и грудь вздымая властно,Казалось, Ад с презреньем озирал. [36]Меня мой вождь продвинул безопасноСреди огней, лизавших нам пяты,И так промолвил: «Говори с ним ясно». [39]Когда я стал у поднятой плиты,В ногах могилы, мертвый, глянув строго,Спросил надменно: «Чей потомок ты?» [42]

Вергилий сообщает Данте: это – Фарината, один из тех, про судьбу которого он спрашивал у Чакко и добавляет, что с ним можно ясно говорить. Поэт всматривается в лицо тени, которая властно и с презрением озирает лежащий перед ней Ад. Судя по расположению, это один из ересиархов. Фарината надменно спрашивает его: чей он потомок.

Io ch'era d'ubidir disideroso,non gliel celai, ma tutto gliel'apersi;ond'ei lev`o le ciglia un poco in suso; [45]poi disse: «Fieramente furo avversia me e a miei primi e a mia parte,s`i che per due f"iate li dispersi». [48]«S'ei fur cacciati, ei tornar d'ogne parte»,rispuos'io lui, «l'una e l'altra f"iata;ma i vostri non appreser ben quell'arte». [51]Я, повинуясь, не укрыл ни слога,Но в точности поведал обо всем;Тогда он брови изогнул немного, [45]Потом сказал: «То был враждебный домМне, всем моим сокровным и клевретам;Он от меня два раза нес разгром». [48]«Хоть изгнаны, – не медлил я ответом, —Они вернулись вновь со всех сторон;А вашим счастья нет в искусстве этом». [51]

Поэт, ничего не утаивая, объявляет свой высокий род и статус. Фарината удивленно изгибает брови, выслушав, кто перед ним, затем говорит: он уже два раза побеждал дом поэта, враждебный ему, и всем его сословным и клевретам; я снова вижу прямое подтверждение царскому наследному его статусу. Данте заявляет: род, к которому он принадлежит, в результате возвращается снова со всех сторон, победив в войне, а роду Фаринаты нет в ней счастья.

Что это за историческая фигура? Действие Комедии происходит во время войны за Австрийское наследство; я думаю: это – главный враг рода, к которому принадлежит поэт – правитель Франции (Волчицы) того времени. Кто правил в это время Францией? Это очень любопытная фигура.

Из академической статьи:

Его Высокопреосвященство кардинал Андре-Эркюль де Флери (1653 год – 29 января (16530622) 1743 года) – французский государственный деятель, кардинал.

Родился в Лодеве, в семье сборщика налогов, происходившего из старинного дворянского рода из Лангедока. В возрасте шести лет был отправлен в Париж в иезуитский колледж де Клермон, затем в колледж д’Аркур, где обучался философии, теологии и языкам.

В 1668 году назначен каноником в Монпелье. Вступив в должность, Флери вернулся в Париж, чтобы продолжить учёбу.

В 24 года он становится духовником супруги Людовика XIV Марии-Терезы. После смерти королевы он занимает эту же должность при короле. Будучи введён ко двору, вскоре приобрёл влиятельных друзей.

1 ноября 1698 года был назначен епископом Фрежюса. Когда в 1707 году во время Войны за Испанское наследство герцог Савойский вступил с армией в Прованс, эта провинция, благодаря благоразумному поведению Флери, не была разорена.

В 1715 году, чувствуя, что его здоровье в приморском городе пошатнулось, он попросил о другом назначении и получил аббатство де Турню. В этом же году король в приписке к своему завещанию назначил его воспитателем своего правнука, будущего короля Людовика XV. Флери приложил все усилия, чтобы добиться расположения своего августейшего воспитанника, который вскоре сильно к нему привязался.

В 1726 году после ссылки герцога де Бурбона, Флери, находясь уже в возрасте 73 лет, сделался кардиналом и фактическим правителем Франции. Стремясь к единоличной власти, старался удалить короля от управления государством. Получив воспитание у иезуитов, Флери поощрял гонения на янсенистов. Во внешней политике старался сохранять мир, сколь бы война не была необходима. Считая союз с Англией залогом мира, всеми силами стремился к оному.

В 1733 году, вопреки его желанию, Франция приняла участие в войне за Польское наследство, однако вместо крупномасштабной помощи Польше Версаль направил к театру военных действий лишь одну небольшую эскадру с 1500 солдатами десанта. Тем не менее, война закончилась удачно для Франции: Лотарингия отошла к изгнанному Станиславу Лещинскому, а после его смерти должна была перейти к Франции, кроме того за Бурбонами закреплялся неаполитанский престол. Одновременно Версаль вынужден был гарантировать прагматическую санкцию и признать Августа III польским королем./В 1741 году Франция вступила в войну за Австрийское наследство. В её разгар, 29 января 1743 года, кардинал и правитель Франции Флери умер в возрасте 90 лет.

После себя, в отличие от кардиналов Мазарини и Ришелье, не оставил крупного состояния. Был членом Французской академии (с 1717 года), Академии наук (с 1721 года) и Академии надписей и изящной словесности (с 1725 года).

Фарин ата – отец Франции! [Рис. А. X. 1]. Поэт остроумно отмечает ещё одну дату – 29 января 1743 года – день смерти кардинала Флери; прибыв в Константинополь около 15 февраля, он получает известие о смерти могущественного кардинала.

Фарината – фактический руководитель

Франции XVIII века – кардинал Флери. Франция два раза наносила поражение партии поэта – Священной Римской империи германской нации: в войне за Польское наследство и в текущей войне за Австрийское наследство. Интересно и одно из его имён – Эркюль или Геркулес.

С точки зрения контрреформатора Данте – Флери – реформатор, безусловно, является ересиархом. В то же время, сам поэт с подчёркнутым уважением относится к кардиналу. Я вижу: Флери, только что умерший, не знает, чем закончится война и спрашивает об этом у поэта, который, пережив войну, «предсказывает» кардиналу её итоги.

Если принять, что путники смотрят на раскрытые могилы Долины Царей в Египте, получается, что в них, даже в XVIII веке продолжали хоронить выдающихся деятелей разных стран, к каким, безусловно, относился и кардинал Флери. История сохранила для нас упоминание о том, что, например, кардинал Ришелье (1585—1642 годы) был бальзамирован после смерти. Думаю: и кардинал Флери мог удостоиться погребения с бальзамированием, а может быть и с захоронением в Египте. У поэта он попадает в Ад, в горящий раскрытый могильник, хороший образ которого являют горящие печи огромного завода.

Allor surse a la vista scoperchiataun'ombra, lungo questa, infino al mento:credo che s'era in ginocchie levata. [54]Dintorno mi guard`o, come talentoavesse di veder s'altri era meco;e poi che «l sospecciar fu tutto spento, [57]piangendo disse: «Se per questo ciecocarcere vai per altezza d'ingegno,mio figlio ov» `e? e perch'e non `e teco?» [60]Тут новый призрак, в яме, где и он,Приподнял подбородок выше края;Казалось, он коленопреклонен. [54]Он посмотрел окрест, как бы желаяУвидеть, нет ли спутника со мной;Но умерла надежда, и, рыдая, [57]Он молвил: «Если в этот склеп слепойТебя привел твой величавый гений,Где сын мой? Почему он не с тобой?» [60]

Новый призрак – другой эпикуреец или ересиарх – тень отца поэта, знакомого Данте, человек, хорошо знающий его самого и его гений. Он удивлен, не видя своего сына рядом с ним; каждый отец считает своего сына гением, во всяком случае, выше остальных. Может быть, Данте пользовался услугами его сына, как поэта.

E io a lui: «Da me stesso non vegno:colui ch'attende l`a, per qui mi menaforse cui Guido vostro ebbe a disdegno». [63]Le sue parole e «l modo de la penam'avean di costui gi`a letto il nome;per`o fu la risposta cos`i piena. [66]Di subito drizzato grid`o: «Come?dicesti «elli ebbe»? non viv'elli ancora?non fiere li occhi suoi lo dolce lume?» [69]Quando s'accorse d'alcuna dimorach'io facea dinanzi a la risposta,supin ricadde e pi`u non parve fora. [72]«Я не своею волей в царстве теней, —Ответил я, – и здесь мой вождь стоит;А Гвидо ваш не чтил его творений». [63]Его слова и казни самый видМне явственно прочли, кого я встретил;И отзыв мой был ясен и открыт. [66]Вдруг он вскочил, крича: «Как ты ответил?Он их не чтил? Его уж нет средь вас?Отрадный свет его очам не светел?» [69]И так как мой ответ на этот разНедолгое молчанье предваряло,Он рухнул навзничь и исчез из глаз. [72]

Поэт объясняет, что приведен сюда Вергилием, творений которого сын призрака – Гвидо «не чтил» – не читал. Речь идёт о поэте, говорящем и пишущем на другом языке, не на латыни. Поняв ответ Данте в том смысле, что его сына Гвидо уже нет на свете; по-своему истолковав молчание задумавшегося поэта, призрак в отчаянии падает в свою раскаленную могилу.

Поэт видит своего хорошего знакомого и знает, почему этот призрак находится в этом месте. Задумавшись над этим моментом, я задаю себе вопрос: – «Как по такой информации можно восстановить историческую картину событий и найти прообраз персонажа, возникшего перед ним?»

Ma quell'altro magnanimo, a cui postarestato m'era, non mut`o aspetto,n'e mosse collo, n'e pieg`o sua costa: [75]e s'e contin"uando al primo detto,«S'elli han quell'arte», disse, «male appresa,ci`o mi tormenta pi`u che questo letto. [78]Ma non cinquanta volte fia raccesala faccia de la donna che qui regge,che tu saprai quanto quell'arte pesa. [81]E se tu mai nel dolce mondo regge,dimmi: perch'e quel popolo `e s`i empioincontr'a» miei in ciascuna sua legge?» [84]А тот гордец, чья речь меня призвалаСтать около, недвижен был и тихИ облик свой не изменил нимало. [75]«То, – продолжал он снова, – что для нихИскусство это трудным остается,Больнее мне, чем ложе мук моих. [78]Но раньше, чем в полсотый раз зажжетсяЛик госпожи, чью волю здесь творят,Ты сам поймешь, легко ль оно дается. [81]Но в милый мир да обретешь возврат! —Поведай мне: зачем без снисхожденьяЗаконы ваши всех моих клеймят?» [84]