Данте

Вейфер Рихард

В ближайшие дни многие жители Флоренции пребывали в состоянии томительного ожидания: несмотря на торжественность праздника Всех Святых, складывалось впечатление, что в любой момент может разразиться буря. На Старом рынке случилась потасовка: один из рода Медичи ранил кинжалом Орландуччо Орланди.

Но подлинное удивление ожидало флорентийцев лишь в воскресенье, пятого ноября.

Все колокола многочисленных церквей Флоренции призывали к себе верующих, однако большая часть Божьих храмов осталась пустой, потому что весь народ устремился сегодня

только в один храм — Санта Мария Новелла! Здесь, где тысячу лет назад проповедовал благочестивый епископ Амбросий, на богато украшенном портале красовалась надпись: «Добро пожаловать, миротворец!» Здесь сегодня должен был принести торжественную клятву тот, кто прибыл с миротворческой миссией по воле святого отца, Карл Валуа!

По храму пронесся шелест человеческих голосов. Внимание, он появился! Мягко зазвучал орган. Все присутствующие вытянули шеи, чтобы как следует рассмотреть принца и его блестящую свиту. Хорошо поставленными голосами хор мальчиков запел торжественный гимн во славу мира. В это время представился случай разглядеть пестрое общество — господ в одеждах, расшитых золотом и серебром, великолепных дам с веерами из павлиньих перьев.

Викарный епископ в ярко-красном облачении появился перед алтарем и обратился с молитвой за помощью к Небу, чтобы довести до конца начатое славное дело умиротворения.

Потом слово получила светская власть в лице старшины приоров. Чтобы положить конец раздорам, наносящим вред состоянию государства, граждане Флоренции по здравом размышлении приняли решение призвать в качестве миротворца Карла Валуа, графа Фландрского и верного сына Католической Церкви, рекомендованного святым отцом. Нет слов, чтобы воздать должное его светлости за то, что он дал согласие исполнить эту просьбу и сегодня намерен клятвенно подтвердить то, что торжественно провозгласил в устной и письменной форме.

Высоким голосом принц Карл зачитал текст клятвы, и флорентийцы с удовлетворением услышали, что новый господин не собирается вмешиваться в дела города, если они не касаются умиротворения, и не намерен забирать власть. Его единственной целью является устранение вражды между гражданами и забота о счастье доброго и славного города Флоренции.

Затем старшина приоров от имени граждан провозгласил, что этим самым Карлу Валуа вручается верховная власть над городом Флоренцией и все ее граждане охотно и добровольно принимают на себя обязанность безусловного послушания принцу.

— Да здравствует принц Карл Валуа! Виват миротворцу! — зазвучало под сводами церкви.

Первыми задали тон черные. Озираясь по сторонам, они пытались выявить, не отказывается ли кто-нибудь поддерживать их, однако подобный контроль вряд ли был необходим: даже те, кто сначала высказывал недоверие и подозревали француза в диктаторских наклонностях, вынуждены были согласиться, что их подозрения оказались безосновательными. Спутники принца вступили в город без оружия и он только что торжественно поклялся не вмешиваться во внутренние дела флорентийцев — чего же еще остается желать!

Торжество

подошло к концу, все устремились из украшенного цветами портала.

Рядом с Данте Алигьери остановился Дино Компаньи. Он прошептал:

— Ну, мессер Данте, что вы скажете теперь? Вы еще не забыли о нашем недавнем разговоре?

— Я ничего не забыл, мессер Дино!

— И вы не изменили своего мнения?

— Я могу ответить вам только одно: нужно подождать!

В этот момент вмешался чей-то незнакомый голос. Громко, с вызовом, он спросил:

— Ну, мессер Данте, вы наконец убедились, что извратили благородные намерения принца?

— Буду только рад, если вы окажетесь правы, мессер Карло Фрескобальди!

— Скажите пожалуйста: «если вы окажетесь правы»! Выходит, он не доверяет клятвенным заверениям лица королевской крови!

— Что тут происходит? Кто не доверяет? Кто осмеливается унижать принца?

Было похоже, что назревает изрядная потасовка, потому что у некоторых просто чесались руки дать выход своему воодушевлению, а для этого годился любой, даже самый ничтожный повод.

Какой-то молодой человек ответил:

— Я не собирался унижать принца, я только сказал: жаль, что для сплочения флорентийцев потребовался приход француза!

Дино Компаньи удивленно взглянул на молодого человека. Что нужно этому Арнольфо Альберти, с которым он не обмолвился ни единым словом! Но потом он понял намерение юноши: тот хотел отвлечь от Данте всеобщее внимание, которое могло стать опасным. Дино подхватил поэта под руку и пошел с ним дальше. Оба еще уловили несколько обрывков из оживленного разговора:

— Да здравствуют французы! Этот принц — просто золото! Долой нытиков и маловеров!

Но вскоре энтузиазм населения начал спадать. Было на что посмотреть, чему подивиться, о чем посудачить!

Редко флорентийцы были столь счастливы и довольны, как в тот знаменательный день! Однако праздничное, приподнятое настроение горожан стало быстро улетучиваться.

— Вы слышали, — поделился вечером того счастливого дня один горожанин с другим, — наши приоры просили французского принца поселиться в народном дворце, который мы отстроили всего два года назад, но, увы, он предпочел остановиться у Фрескобальди!

— Как, у друзей Корсо Донати?! Увы, тогда совершенно ясно, что его больше заботят интересы черных, чем благо города!

Члены цеха булочников торжествовали:

— Разве мы с самого начала не говорили, что не доверяем принцу и за его мирными предложениями усматриваем опасные намерения? Но мы остались в изоляции, все остальные подняли нас на смех! Теперь мы посмотрим, к чему клонится дело.

И вскоре булочники имели основание еще выше задрать нос.

Правда, в глубокой тайне. Пятьсот солдат Валуа снова предстали перед своим господином, но на этот раз они все как один были вооружены! Многие горожане немедленно разбрелись по домам — потому что никто не может сказать, что случится дальше. Что-то определенно назревает!