Дар Авирвэля
Шрифт:
Со стороны этот диалог выглядел более чем смешно. Артур даже хихикнул, тем самым загасив бушующий конфликт. Киама моментально подпрыгнула к больному со страшными-страшными глазами, полными чрезмерной заботы об объекте интереса и симпатии. Артур аж дёрнулся, когда её лицо оказалось опасно близко к его щеке. Но девушка этого не заметила. Только поправила мокрую куртку, слегка греющую прозябшее тело, и убрала с уставших синих глаз каштановую прядь. В этот момент юношу охватило неприятное подозрение, которое ставило под вопрос дальнейшее совместное путешествие.
— Ну? Ты в порядке? Очень плохо? Или терпимо?
— Да я…
— Заботливая
— Отвечай, — она вновь обратилась к сонному юноше, сильно трясущемуся из-за высокой температуры.
Он кое-как выдавил из себя описание мерзких ощущений, и его голос с каждым новым словом становился всё тише и тише. Когда же состояние здоровья дошло до Киамы в своей полной форме, Артур предпочёл замолчать. А недолгие допытывания до беседы не дали никаких результатов. Лишь порицательный взгляд, которого хватило, чтобы девушка замолкла и устроилась рядом. Её одолевало желание поделиться своим теплом. Но Артур отодвинулся, стоило ей сесть под боком.
Айва ушёл и вернулся — промокший, недовольный и несколько липкий. В руках он держал охапку толстых веток, явно отломанных от деревьев. Сказав заключительное: «Вот видишь, я же нашёл», он бросил растопку на сухую траву, достал из защищённой поясной сумки спичечный коробок и зажёг небольшую деревяшку, которая сразу же отправилась к веткам. Чтобы не устроить пожар, он решил обложить костерок мокрыми сучьями, которые вскоре попали в огонь, а им на смену пришли найденные камни. И как только дерево разгорелось, Артура сразу же пересадили ближе. Он радостно протянул руки, позволяя маленьким язычкам пламени касаться отмороженных ладоней, и его лицо расплылось в удовлетворённой улыбке. Да и самочувствие, как ожидалось, пошло ввысь.
— Значит, ваши технологии мало отличаются от наших… — вдруг начал мальчик, рассматривая огненный танец.
— Зависит от того, о каких технологиях ты говоришь. Если ты имеешь в виду те… как их… в общем, ваши кареты без лошадей…
— Машины.
— Мы отказались от подобных технологий. Но если ты говоришь о спичках и зажигалках, — то да. Честно сказать, зажигалки не придумали ни мы, ни вы. Но их устройство так просто, а функции так полезны, что мы приняли это новшество в свои дома, — Айва подобрал с травы тонкую палку и начал вертеть её в руках. Зелёные глаза выдавали тяжёлые думы, прояснившиеся во взрослой голове.
— Постой, — Артур замолк на несколько секунд, после чего вновь вернулся в русло разговора. — Вы знаете о машинах, да? Об автомобилях, о разных станках и заводах?
— Естественно.
— Но вы не пользуетесь этим!
— Почему же? У нас есть паровозы, станки и заводы…
— Тогда зачем вы продолжаете жить в какой-то «эпохе возрождения», если знаете обо всех благах природы?
— Это не природные блага, мой друг. И мы не имеем права сильно вредить природе Эваса. Это вы, люди, можете позволить себе такую роскошь. Вы можете позволить себе жить в продвинутом мире, прямо как Эйваз когда-то, и не беспокоиться о вселенском смысле каждого сделанного шага. Но здесь… мы живём в ином мире — не забывай об этом. Что более важно, мы живём в самом центре Вселенной. Гармония этого мира зиждется на двух противоположностях: любви и ненависти. Наш родной Эвас, пусть и считается «отсталым» и консервативным, но имеет на то веские основания — он проповедует любовь… в идеале, конечно. Мы можем отходить от этого утверждения,
— Значит, положение Эваса не позволяет вам совершенствоваться?
— Мы находим иные пути для этого. Опять же, появление философий и пары религий — следствие невозможного материального развития. Но, по неизвестной причине, Эвас допускает существование паровой техники. Ты, скорее всего, не заметил, но Альмандин связывает большая цепь железных дорог. Также, есть порты для кораблей и пароходов. Хочется верить, что подобный уклад жизни продлится и после смерти наших далёких потомков. А иначе… придётся вернуться в самые низы эволюции, — Айва улыбнулся, грея под огнём ноги. Его глаза смотрели куда-то за пределы этой реальности.
— Интересно… А между городами и деревнями вы путешествуете на лошадях?
— Да, конечно. Любой уважающий себя эльрин имеет хотя бы одну лошадь — именно для перемещений между небольшими пунктами. Хотя, бывают случаи, когда всадники отказываются от поездов и кораблей, отдавая предпочтение конным путешествиям. Я нахожу это весьма безрассудным и бессмысленным занятием, но не мне судить их.
— Значит, у меня тоже может быть лошадь…
— Нет. Ты ведь человек, из совсем другого мира и, как я уже говорил, если пробудешь здесь дольше положенного… — Айва издал смешок. — За распространение этой информации меня могут обезглавить. Так что я промолчу. Но существо из иного мира не может завести себе питомца, даже если он был найден полуживым на обочине дороги. Таковы порядки.
— Порядки меняются.
— Они изменятся, только если ты останешься здесь по истечении трёх месяцев. Но это невозможно.
— Почему ты так думаешь? Я вот возьму — и останусь! — Артур радостно осклабился и выпрямился, демонстрируя свою непреклонность и убеждённость в собственных словах. Даже болезнь не сумела сразить его боевой дух, а желание прожить жизнь в этом чудном месте лишь подкрепляло детскую страсть, делая её всё более и более слепой и немой для каких-либо встречных аргументов.
— Я не позволю тебе остаться, Артур. Если ты не уйдёшь по своей воле, мне придётся вести тебя против неё. Но я не горю стремлением испортить наши хорошие отношения так быстро.
— Да, Артур. Если ты останешься — произойдёт что-то нехорошее. Мы не можем сказать тебе, что это, но так оно и есть! — Киама придвинулась к разогревшемуся юноше и посмотрела на него самым умилительным взглядом, какой когда-либо проглядывался сквозь очи живого существа. — Лучше уйди в конце инглии и возвращайся в следующем году! Мы будем ждать тебя и ни за что не забудем!
— Но как же… Я… Я не хочу уходить отсюда! Если вы говорите про какую-то опасность — я не боюсь её. В том мире я нужен только своей маме и подруге, наверное, тоже. А здесь!.. Здесь у меня столько возможностей! Я могу стать, кем пожелаю, и это сбудется! Взаправду!..
— У тебя та же реакция, что и у других пришельцев. Это пройдёт. Я надеюсь, что очень скоро ты смиришься с правдой жизни и согласишься вернуться сюда через год. Но если твоя зависимость от нового мира не закончится, ты можешь попасть в серьёзные неприятности. Тебя объявят в розыск, за тобой будут следить все местные и чужеземные охотники, а жить ты будешь в нищете и голоде… какое-то время.