Дар берсерка
Шрифт:
Свальд повернул голову. Жена лежала на боку, прижав к груди сжатые кулачки. Уснула обнаженная – и её, похоже, колючее покрывало ничуть не тревожило.
А та же Брегга на месте Ниды сейчас крутилась бы с боку на бок, насмешливо подумал Свальд. И чесалась бы. Кожа, приученная к мягкой ткани, от очесов зудит. Без привычки на такой тряпке быстро не уснешь.
Он перевалился на бок, поворачиваясь к Ниде.
Засохшая кровь расписала её лицо разводами – их не осталось только вокруг рта. Но даже теперь Нида была красива. Брови и ресницы подвело темно-красным,
Свальд погладил Ниду по щеке. Замер, не убирая ладони с теплой кожи. Подумал с сожалением – все-таки устала. И немудрено, столько всего сделала за день. Даже побег щенкам Гудрема устроила. Не её вина, что не вышло. Если разбудить сейчас, будет сонная, измученная…
Но желание возвращалось, учащая дыхание, и Свальд решил – ничего, отоспится потом на драккаре.
В ране под ребрами, едва он потянулся к Ниде, что-то ноюще дернулось . Свальд досадливо поморщился, замер на мгновенье…
Но жена вдруг улыбнулась . Не открывая глаз, сквозь сон. Краешки припухлых губ изогнулись – и Свальда покинули последние сомнения. Он придавил ладонью тонкую поясницу, рывком притягивая Ниду к себе. Подумал довольно, уже забывая о легкой боли в ране – хороший у неё на спине изгиб, рука словно сама скользит ниже, к ягодицам…
В мягкий рот Свальд впился клещом. По-хозяйски раздвинул ей губы языком, дыхнул нетерпеливо, уже наваливаясь на неё сверху.
Руки Ниды,теперь притиснутые к его груди, вздрогнули.
Она проснулась – и неуверенно ответила на поцелуй. когда Свальд вскинул голову, глубоко вздохнула. И осторожно прошлась языкoм по верхней губе, словно проверяя, не осталось ли там ранки.
– Ночь не такая уж и длинная, - тихо сказал Свальд, глядя Ниде в глаза, а рукой уже отыскивая под темными прядями налитую грудь.
– А мне еще надо рассчитаться с тобой за то, что репьем на подоле обозвала…
Она напряглась, выдохнула севшим голосом:
– Крепкая же у тебя память.
– А ты как хотела? – Свальд быстро, криво усмехнулся. – У нас забывчивые долго не живут.
Яблоком в ладонь легла её грудь, тепло, уютно, словно только этого и ждала. Пощекотала кожу ладони ягодка соска, и мелкие пупырышки вокруг неё – зябким ожерельем…
– Знаешь, что означает твое имя, Нида?
– бросил он, с тяжелой ласкoй придавливая упругую округлость.
Её лицо застыло, потом она ответила – ровно, спокойно:
– Хорошим именем рабыню не назовут.
– Глупости, - заявил Свальд, ногой подгребая под себя её бедра – и вжимаясь в неё всем телом.
– Вот ниддинг – это и впрямь плохое слово. А Нида… песня, что бесчестит. Виса, которая позорит другого. Однако ниддинг – тот, кто обесчещен, а Нида – та, что сама нанoсит бесчестье другим. Это сын Свенельда так тебя назвал? За что? Ещё кому-то врезала по мoрде?
Она мотнула головой.
– Нет,тогда обошлоcь без мордобоя…
Свальд засмеялся.
– Арнульф, когда купил меня у хозяйки-венедки, отвел на корабль, – тихо добавила Нида.
– Я тогда не умела разговаривать по–вашему. Но на корабле был человек, знавший наречие венедов. Он и спросил, кто я, откуда. И как меня зовут. Я ответила – Неждана. Это имя, которым меня назвали мать с отцом. Арнульф, как только его услышал, захохотал. Ткнул пальцем в меня, крикнул – Нида! С тех пор так и звал.
– Хорошее имя, с вызовом, - одобрительно заметил Свальд. – Мне оно нравится. Висы я люблю. Даже пару саг наизусть знаю. И жена у меня – Нида. Для жены ярла… или для жены конунга – лучше не придумаешь. Та, что позорит недостойных. Забавней всего то, что дурень, давший это имя, наверняка думал, что подобрал для рабыни смешную кличку. что значило твое прежнее имя? Как его там… Нъёсьдана?
Сосок под его ладонью уже набух,и Свальд катнул его между пальцев. Нида прогнулась в поясе, прерывисто вздохнула. Прошептала, погладив его ногу, заброшенную на её бедро – и пальцы при этом беспокойно дрогнули:
– Та, которую не ждали.
– Ну и везет же тебе, - со сдавленным смешком уронил Свальд.
И обнял притихшую Ниду. щё крепче вжался в ложбинку между её ног уже встававшим копьем. Ощутил, как оно ткнулось в холмик, покрытый порослью, добавил с хрипотцой:
– Что первое, что второе имя – как раз по тебе. Я не ждал такой, как ты. Но получил. И после этого ты пару раз выставила меня на посмешищe. Даже репьем назвала!
Повинную голову меч не сечет, чуть тревожно подумала Неждана. Пусть голос у Свальда звучит весело, когда он говорит о её словах – но ведь запомнил же? Не забыл!
Значит, тогда она задела его не на шутку.
– Я сожалею… – начала Неждана, изогнувшись в его руках и задрав голову так, чтобы смoтреть Свальду в лицо.
Но он вдруг заткнул ей рот поцелуем. Сладко заныли и без того нацелованные губы.
– Будь похитрей, так спросила бы – какoй ты не ждал, муж мой? – неровно выдохнул Свальд, оторвавшись .
– И лежала бы тихо, дожидаясь, пока я тебя похвалю.
– А ты похвалил бы?
– быстро спpосила Неждана.
И обхватила его щеки ладонями. Светлые пряди Свальда, подвернувшиеся под руку, на ощупь казались жесткими – словно за два дня море уже успело выдубить их морской солью. Зимой его волосы были куда мягче…
– Ты красивая, - уронил Свальд.
– Видишь, уже хвалю. Одного не могу понять – откуда в тебе столько гордости? У рабынь её не бывает. Хотя… знавал я пару мужиков, побывавших в рабстве у англов. Заносчивые были, злые. Но с ними-то все ясно, они память о рабстве своей яростью прижигали – как рану каленым железом. Никому не позволяли даже взглянуть на них косо, не то что сказать обидное слово. А когда шли против англов, перед дракой щиты грызли от нетерпения. Правда,и прожили недолго. Но умерли дoстойно – с мечом в руке.