Дар богов
Шрифт:
Энджел с интересом наблюдает за нами. Его сил хватит, чтобы убить нас одним движением, но он медлит. А может, в нем все же осталось нечто человеческое и он действительно не может?
– Отпусти нас! – прошу я. – Неужели ты веришь, что после нашей смерти тебе станет лучше? Неужели ты не понял, что, причинив боль другому, не сможешь унять свою?
Энджел смотрит на нас пылающими глазами. Сейчас перед нами не человек, а сверхъестественное существо, которое создала сила рода и любовь. А значит, есть шанс, что крупицы той самой любви еще остались
– Я вас не держу. – Энджел пожимает пылающими плечами и присаживается у стены демонстративно далеко от входа.
Дар смотрит на него с недоверием, но не медлит. Торопливо развязывает мне руки, и мы бросаемся на палубу. Нет времени даже смотреть по сторонам. Магическое пламя разгорается слишком быстро. Мы на крошечной яхте, а вокруг – бескрайнее море.
– «Я вас не держу», – эхом повторяю я и всхлипываю.
Все же в фениксе не осталось любви. Он обрек нас на смерть. Мы сами можем выбрать, сгореть вместе с ним на яхте или утонуть, пытаясь добраться до берега. Горький выбор с одинаковым результатом. Пожалуй, я все же выберу море. Тонуть не так больно, как гореть… Наверное.
– Нет-нет-нет… – бормочет Дар, оглядываясь по сторонам. – Не верю, что Кит на такое способен, даже если он феникс. Пусть у него и поехала крыша, но он никогда не был подлым.
– Дар… мы не можем спастись, и он это знает, – с грустью говорю я. – Феникс – это не Кит, увы…
– Каро, если он сказал, что отпускает нас, значит, так и есть!
– Так и есть.
Пылающий феникс показывается на верхней палубе и указывает куда-то ниже. Дар покорно следит взглядом, и на его лице появляется улыбка.
– Тут есть магсерф, – облегченно выдыхает он и кивает в сторону прислоненной к бортику доске. – Мы выберемся. Но…
– Что но? – спрашиваю я.
Дар смотрит на брата, который, раскинув руки, лежит на верхней палубе в окружении языков пламени.
– Я должен поговорить с Китом.
Яхта уже пылает, и то, что хочет сделать Дар, отдает безумством. На верхнюю палубу он просто не попадет!
– Кит! – орет он и кидается в сторону. – Кит!
Сумасшедший! Они оба свихнувшиеся, каждый по-своему. И я с ними… Вспыхнувший огонь заставляет Дара шарахнуться в сторону. Я тащу его за руку, намереваясь увести от пламени.
– Снова играешь чужими жизнями, пытаясь исправить свои прошлые косяки? – лениво отзывается феникс.
– Кит! – просит Дар, осторожно отступая от опаляющего пламени. – Пошли с нами. Пойдем домой, пожалуйста!
– А я уже дома, – лениво отвечает он, и я внезапно понимаю, что это не игра.
Лицо Кита искажает гримаса боли. Феникс собирается сгореть заживо! А этого я позволить не могу!
Огонь распространяется так быстро, что еще чуть-чуть, и мы не сможем уйти. Он уже лижет край магсерфа – нашего единственного шанса на спасение.
– Кит! – всхлипываю я. – Пожалуйста, пожалуйста! Мы тебя не бросим! Ну пошли с нами!
– Бросите! – искаженным от боли голосом, с каким-то тихим удовлетворением говорит он. Вы всегда бросаете.
– Пошли, – внезапно сдается Дар.
Он тащит меня по палубе к перилам, и пока я не начала сопротивляться, выкидывает за борт. А следом прыгает сам с магсерформ. Тот бьет по волнам где-то над головой, пока я трепыхаюсь в воде. Выныриваю и пытаюсь отдышаться, когда Дар затаскивает меня на доску.
– Мы не можем его оставить тут! – плачу я. – Не можем, это несправедливо. Он слишком много пережил. Кит… он снова сгорает! Проходит через ту же боль, которую уже однажды пережил по нашей вине!
– Он слишком много натворил, – глухо отзывается Дар и неотрывно смотрит на пылающую яхту, от которой мы отплываем.
– Это не повод обрекать его на такие страдания.
– Он сам сделала этот выбор, Каро. Он, не мы. Ты же слышала: ему надо, чтобы мы оставили его.
Я рыдаю, наблюдя за тем, как красивое белоснежное судно разваливается и исчезает под водой. Кит где-то там. И хотя я знаю, что он феникс, меня не покидает мысль, что ему так же больно, как и в прошлый раз. И он снова один.
– Он правда хотел нас сжечь, да? – тихо спрашиваю я, не понимая, как Кит, которого я знала, превратился в… это.
– Хотел, – не отрицает Дар. – Сначала хотел свести тебя с ума и запрятать в лечебницу. И потом, видимо, показать мне, что с тобой стало. Затем передумал. Решил, что будет интереснее, если ты убьешь меня здесь, в Монарко. И будешь мучиться всю жизнь в оковах и на таблетках. Потом, когда понял, что план не удался, решил сжечь. Он ненормальный, Каро.
– Но… Дар… мы снова его бросили. Мы не лучше.
– Неужели ты не понимаешь, Каро? – со вздохом спрашивает Дар, прижимая меня спиной к себе. Мы сидим на доске магсерфа, которую уносит все дальше в море.
– Что я должна понять?
– Ему это нужно.
– Чтобы его бросили?
– Смотри, – велит он, и я послушно наблюдаю, как последние части пылающей яхты скрываются под водой. Вместе с ними море забирает и феникса. Он где-то там, в этих пылающих обломках, и мы с Даром второй раз наблюдаем за смертью Кита.
На секунду море становится гладким. Нет даже ряби, и ничего не напоминает о том, что когда-то тут была яхта. Но потом из воды стремительно вылетает пылающая стрела и взмывает в небо, превращаясь в огненную птицу, расправившую крылья. Это так величественно, что перехватывает дух.
Птица делает круг над нашими головами и исчезает в небе, а у меня на душе становится чуть лучше.
– Феникс, – говорит Дар. – Он слишком много натворил, Каро. Он никогда бы себе этого не простил. Смерть для него была единственным выходом.
– А сейчас он возродился и сможет начать с чистого листа?
– С чистого вряд ли получится. Воспоминания никуда не денутся. Но он очистился через огонь и боль. Это перерождение. Он оставит свое безумие, боль и злость. И, возможно, частичку себя… Но у него все будет хорошо.