Дар Демона

Веденеева Валерия

– Риен, братик...
– девушка заплакала уже в открытую, а юноша смотрел вниз и чувствовал, как начинает самого себя ненавидеть. Но все же, для верности, добавил услышанный однажды слух:

– Тех, кто с ним... был... он метит магически, как свою собственность. Поэтому не убежать и не спрятаться.

Сестра что-то говорила, кажется, клялась найти способ уничтожить Тонгила, а Риен молчал и думал: не с того ли начинается погружение во тьму, что приходится сказать одну большую ложь близкому человеку?

Потом, когда она вновь надела амулет личины и ушла - скользнула в непроглядный мрак

за дверь его комнаты - Риен потушил свечи и долго стоял у окна. На тусклом северном небе бледно горели звезды. Они были далеко - маленькие и холодные. И так же холодно было у него на сердце.

*****

Росана торопливо шла по лестнице, сердито смаргивая набегающие слезы. Она уничтожит Тонгила и вернет брата. Должен же ведь существовать способ! Обязательно должен!

Летом северные ночи коротки, скоро за своими первыми лучами явится и само солнце, будет уже труднее прятаться от глаз стражи и просыпающихся слуг. Росана достала из мешка длинную косу из переплетенных по-особому золотых и серебряных нитей и завязала на талии под одеждой. Амулет для отвода глаз - дед дал их несколько, им с Риеном для побега... Не думала она, что уходить придется одной.

Амулет этот был особый, на солнечной магии, и действовал от восхода до захода солнца одного дня. Как только верхний край светила поднимется над горизонтом, Росана исчезнет. Не по-настоящему - магия кочевников на такое не способна - но для глаз обычных смертных, и даже большинства магов, ее не станет. Люди просто будут смотреть сквозь нее, как сквозь воздух. Главное - не касаться никого и держаться в чужой тени, иначе можно себя выдать. И еще: дед сомневался, сумеет ли амулет обмануть Тонгила - слишком уж много силы набрал этот Темный маг.

Ворота, ведущие из замка, оказались открыты, из них неторопливой гусеницей выползала вереница телег. Сонные возницы беззлобно поругивали таких же сонных лошадей, но те не обращали внимания, продолжая медленно переставлять ноги. Росана пристроилась на последнюю телегу, заставленную пустыми бочками, и забилась в щель между ними. Разумом девушка не сомневалась в силе амулета, но все же вздрагивала каждый раз, когда взгляды скучающих стражников скользили мимо нее.

Когда вереница отъехала от замка уже достаточно далеко и полностью втянулась под зеленую крону леса, девушка перепрыгнула через обод телеги и скользнула в лес. Надела на запястье указатель пути, закрыла глаза, представляя искомое, и стрелка, освобожденная от влияния Темной магии, сделала один круг посолонь и замерла. Росана встряхнулась и решительно зашагала в указанном направлении.

Вскоре ей попалась широкая звериная тропка, по которой обитатели леса ходили на водопой. Тропка вилась прихотливо, то и дело огибая могучие стволы вековых деревьев. И вот, как раз проходя меж двух таких гигантов, Росана услышала отзвук мужских голосов. Говорили двое, и один из голосов казался знакомым. Причем память, не выдавая имени, нашептывала: с его обладателем лучше не встречаться.

Росана отступила с тропы, скользнула за густую молодую поросль и мысленно порадовалась собственной предусмотрительности: от того, кто сейчас ехал по тропе, амулет деда мог ее и не скрыть.

Тонгил выглядел немного другим, чем на весеннем балу у императора, но в чем заключалась разница, Росана сказать не могла. Рядом с магом ехал смутно знакомый ей человек, по выправке - воин, вокруг него серыми волнами плавали тени... Пленник?

Девушка судорожно сглотнула - такой магии ей еще видеть не приходилось, но в том, что волшба имела темное происхождение, она не сомневалась.

– Зачем тебе все это?
– с горечью в голосе спросил воин.
– Эти мерзкие колдовские опыты, смерть людей? Чего ты хочешь добиться?

Маг бросил на спутника мимолетный взгляд, потом равнодушно пожал плечами, не снисходя до ответа.

Замерев, Росана провожала взглядом удаляющиеся фигуры и осмелилась выпрямиться, лишь когда они скрылись за деревьями. Посмотрела на амулет пути - стрелка четко указывала туда, куда направлялись всадники.

Маг и его спутник, как оказалось, уехали недалеко - Росана едва не шагнула открыто на поляну, где они остановились, торопливо попятилась и опять спряталась, в этот раз за кустами дикого малинника.

Тонгил закончил говорить о каком-то амулете, затем раздраженно пожелал своему спутнику накормить здешних волков... Чем именно накормить - Росана не расслышала. Потом маг вывел вороного к тропе. А воин остался.

Тонгил уже давно исчез из вида, стих топот копыт, а Росана все никак не могла решиться выйти из укрытия. Стрелка амулета упрямо показывала на странного полузнакомца, двигаясь в такт его шагам. А тот, словно кхарг в клетке, все никак не мог остановиться, раз за разом пересекая поляну. Иногда его лицо искажалось злостью, потом вновь становилось прежним, почти спокойным. Вслух мужчина не произносил ни слова, но Росане казалось: внутри него бушевала буря.

Какое-то время девушка, не отрываясь, смотрела на него, потом закрыла глаза, изо всех сил пытаясь подтолкнуть память. Где и когда она видела этого человека? Ну же! Где и когда?

*****

Венд остановился, сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Счет обходов поляны пошел на пятый десяток, но ничего в лучшую сторону не изменилось. И не изменится.

Воин подошел к лошади, в седельную сумку которой Тонгил засунул свой бесов амулет, нащупал и выудил за цепочку. Волчья голова покачивалась на подвеске, ехидно ухмыляясь клыкастой пастью. Несколько секунд Венд держал амулет на вытянутой руке, неприязненно разглядывая, потом, пробормотав проклятье, зашвырнул в дальние кусты. Там закопошилось, хрустнула ветка, но все быстро стихло. Воин хмыкнул, подумав, что потревожил невидимого лесного зверька.

Из отмеренного магом времени не прошло и четверти.

Венд вздохнул, вытащил из седельных сумок клинки, оселок для шлифовки, после чего сел на траву. Монотонные движения смирили гнев, оставив лишь горькие размышления. Теперь он - неудавшийся убийца могущественного мага, носитель проклятия, ни суть, ни главная жертва которого не известны. Тонгил мог уничтожить его с легкостью, но отпустил, словно приманку для более крупной рыбы. Приманку для кого? Какой у этого действия смысл? Да еще фраза о родне Мэля...