Дар Демона
Шрифт:
Кирумо хмыкнул:
– Единственный Темный, которого я знаю, это господин Тонгил, но он учеников не берет. По крайней мере я никогда о них не слышал.
– Ты служишь ему? – уточнил Альмар.
– Нет, я еще маленький, - Кирумо скривился. Будь он старше, не пришлось бы сбегать из дома, чтобы добраться до Радоги.
– Страшно жить рядом с Тонгилом? Он же… то, что о нем рассказывают… Все эти… - Альмар замолчал, явно не зная, как закончить.
– Своих он обычно не трогает, - буркнул оборотень, вновь вспомнив последнюю встречу с магом. Как тот смотрел на него, не узнавая, словно на вещь, как в глазах Тонгила
Несколько раз Кирумо думал о том, не сказать ли Альмару о своей второй сущности. Неизвестно ведь, как сложится путешествие, может, и перекинуться придется именно тогда, когда будет не до объяснений. Но всякий раз откладывал. Все же мажонок оставался, по сути, обычным человеком, выросшим в семье почитателей Солнечного. В главном городе империи оборотни хоть и водились, но предпочитали скрывать вторую суть; там о них рассказывали только страшные сказки, хуже, чем о Тонгиле.
Не повезло парню. Поклоняйся его родители Многоликому, приняли бы Темный Дар сына с благодарностью. Известно ведь, что Многоликий благословляет любой Дар независимо от цвета, как не делает он разницы между человеческими расами. И оборотней привечает. Только вот с эльфами у Владыки какие-то старые счеты.
Часть 2 Глава 3
– Мэль, мне нужны сведения о семье Мэлгон, срочно, - Мэа-таэль продрал слипающиеся глаза, уставившись на редчайшее зрелище: маг Тонгил среди ночи в его спальне. Хотя нет, не среди ночи: из-за неплотно задернутой драпировки выглядывало бледное небо. Уже рассвет.
– Так кто тебе нужен? – переспросил больше из вредности, нехотя вылезая из-под теплого одеяла и начиная одеваться. Не отвяжется ведь. Что его так взбудоражило? Насколько полуэльф знал друга, только очень серьезное событие могло заставить Арона так беспокойно, как сейчас, ходить взад-вперед по комнате.
– Тар и тэра Мэлгон. В первую очередь собери информацию по старшей ветви рода. Если они не то, что мне нужно, будем смотреть на младшие и боковые. Отложи все остальные дела – это сейчас самое главное. Вся подноготная, деньги, отношение к магии, количество детей и их возраст, все слухи, какие удастся раскопать, особенно о тэре Мэлгон. Все, даже показавшееся незначительной мелочью.
– А как ты поймешь, они ли это? – полюбопытствовал Мэль.
– Тебя это не касается, - отрезал Арон.
– По крайней мере, пока не касается, - добавил он чуть мягче.
– Было бы легче, знай я, на какие нюансы обращать больше внимание, - резонно возразил полукровка.
– Обойдись сказанным. Мэль, это действительно важно!
Полуэльф развел руками:
– Как скажешь.
– Хорошо, - маг развернулся, намереваясь уходить.
– Да, имей в виду: до вечера я пробуду в подземелье. Предупреди местных, чтобы не совались.
– Как скажешь, - повторил Мэль, проводив взглядом исчезающую в дверях фигуру. В лаборатории, значит. Интересно. С момента их приезда Арон туда еще не спускался.
*****
Сила вернулась полностью, но этого оказалось нестерпимо мало. Ему принадлежали только жалкие обрывки навыков, обрывки знаний, почерпнутые из записной книги прежнего Тонгила да тех свитков, которые
Настоящий маг, закончивший обучение, мог с легкостью найти пропавшего мальчишку. Но он настоящим магом не был.
Помещения в местных подземельях только назывались лабораториями. По сравнению с главными владениями они оказались почти девственно пустыми, ненужными своему хозяину. Мэль говорил: за последние пять лет прежний Тонгил провел здесь в совокупности едва ли пару недель. Маг не любил столицу и особняк этот, как показалось Арону, он забрал у прежних хозяев скорее из желания тех наказать, чем по необходимости.
Мужчина запер дверь изнутри, зажег масляные лампы на стенах, потом расстелил на столе принесенную карту. Та отображала весь известный мир, четче всего обрисовывая саму империю. Кое-где на краях пустые белые пятна перемежались со знаками, обозначающими почти легендарные страны и народы. Арон очень надеялся, что мальчика не занесло туда.
Из пояснений клановца он сделал вывод, что ребенок неосознанно открыл Врата. Еще в бытность наемником северянину приходилось слышать о том, как некоторые маги, оказавшиеся в смертельной опасности, совершали спонтанный переход. Это не являлось настоящими Вратами, точка открытия не контролировалась, но для спасения жизни хватало.
Арон достал хрустальный кубок, поставил с краю. Кинжалом, который всегда носил у пояса, разрезал запястье и нацедил крови в кубок. Сейчас он собирался попробовать один ритуал, виденный пару раз в исполнении полковых магов. Правда, только Светлых, - Темные на подобную работу подряжались редко. Не в их духе было таскаться с войском, лишать себя элементарных удобств и рисковать собственной драгоценной жизнью ради патриотических идей и скудного жалования.
Арон достал заранее приготовленную хрустальную подвеску, обмакнул в кровь, потом вытянул над картой:
– Кровь к кро… - подвеска качнулась в руке, но не притянулась к конкретному месту, а пошла по кругу, все быстрее и быстрее, а потом взорвалась, засыпав карту и пол осколками.
Повторить эксперимент с подвеской или придумать что-то новое не получилось – в дверь лаборатории постучали. Нет, не так, - заколотили, словно бы там стоял тот, кто имел право вламываться в святая святых темнейшего из магов.
«Мэль?» – мелькнула первая мысль. Но отчего полуэльф начал вести себя столь нахально?
Арон махнул рукой, распахивая дверь, и едва сдержал проклятие. Стоящего там человека он видел пару раз прежде, еще в первой жизни, и воспоминания остались неприятные. А звали его…
Грисс ар-Крим шагнул внутрь и распахнул руки, словно для объятий.
– Дружище! Столько покушений, а ты еще жив, старый бес! И даже в столице!
– Зачем явился? – угрюмо поинтересовался северянин. Пусть он знал, кто перед ним, но не мог представить, какие отношения связывали Тонгила-прежнего и одного из старших жрецов Серой Госпожи. Жрец этот, светловолосый, голубоглазый, с благостным выражением пухлощекой физиономии, словно бы сошедший с фресок Солнечного, смотрелся в одеянии служителя Смерти, как пушистый кролик, натянувший волчью шкуру. Но первое впечатление редко оказывалось обманчивее. Недаром его хозяйка, Серая Госпожа, славилась особым чувством юмора.