Дар Каиссы (сборник)
Шрифт:
– Очень приятно оказаться рядом с артисткой на такой московской высоте,
– сказал турист, поправляя галстук.
– Заслуженной, поди, – лукаво буркнул в усы Гусаков.
– А как же! – рассмеялась Вика. – Непременно «заслуженная артистка без публики».
– Заслуженная артистка республики, – почтительно улыбнулся турист. – Какой театр, осмелюсь узнать
– Театр имени Сатира, – выпалила Вика, готовая прыснуть от смеха
– Театр Сатиры? Мечтаю туда попасть.
Костя с Иваном Тимофеевичем переглянулись. Они-то все paccлышали.
Возрастет ее температура на два-три градуса – и начнут таять арктические и антарктические льды! Уровень океана так поднимется, что моря затопят современные порты и даже целые промышленные страны, а на месте ныне плодородных земель образуются пустыни.
– Весьма неприятное пророчество. – заметил турист. – Оно не может не тревожить специалистов, экспертов.
– Что же теперь, цивилизацию на замок? Вернуться в каменый век? Голый человек на голой земле? – нахмурился Гусаков и кивнул на горящие свечки.
– Нет. Иван Тимофеевич. Люди сберегли бы свою планету, если бы использовали только излучаемую Солнцем энергию.
– В гидростанциях, например, – подсказала Вика. И на немой взгляд Кости шутливо ответила: – Я играла русалку, застрявшую в гидротурбине.
В огне свечей стриженая головка Вики казалась бронзовой.
– Очевидно, волосы тогда у вас были длинные и в водорослях? – пошутил Костя.
– Да, даже длиннее ваших. Парик надевала. И теперь могу!
– Не стоит! У вас изменится стиль. А насчет гидростанций вы правы. Солнечная энергия испаряет воду, поднимает ее, создает напор в реках. Но гидростанции стоят дорого. Возникают моря на мeсте плодородных земель. Пропадает рыба. Исчезает икра.
Меняются местные климатические условия.
– И не всегда в лучшую сторону. – подхватила Вика.
– Есть другой способ использования солнечной энергии.
– Полупроводники? – спросил турист. – Читал: еще академик Иоффе из Ленинграда подсчитывал, что среднеазиатских пустынь вполне достаточно для энергоснабжения всего мира.
Полагаю, будет слишком дорого. Бизнес не для всех стран.
– Можно без полупроводников, – сощурился Костя. – Наши предки куда расчетливее использовали солнечную энергию. Для них сегодняшняя погода – просто выгода!
– Ах, ветер, – кивнул турист.
Вика невольно поежилась, вспоминая, как ждала Катю.
– Очень капризно, неустойчиво, – закончил турист.
– Это не мешало морякам под парусами бороздить океаны, а о Голландии я уже говорил.
– Хотите опять ветряки? – почтительно осведомился турист.
– Нет! Вопрос можно решить куда более кардинально.
– Стоп! – сурово оборвал Гусаков.
Вика даже невольно снова качнулась на туле, словно зал вздрогнул. Но на самом деле все оставалось на местах. – Я решилтаки твой этюд с новым взаимопатом. Взгляни, верно ли? – и он придвинул к себе подсвечник.
Костя
– Поехали!-сказал Иван Тимофеевич. – Значит, выходит, не конем на пятом ходу идти на е2. а самим батькой на е1. чтобы диверсанта, что сквозь дыру d4 пролез, придержать – 5. Kpe1 (8)
– Диверсанта? – деланно рассмеялся турист, тоже теперь заинтересовавшийся позицией на доске. – За траву не удержишься. Черный король, диверсант, как вы сказали, обязательно проскочит на b2.
– Пуская, пускай! Мы его для виду пропустим, заманим.
Вот так: 5…Kpс3 6. Kpd1 Kpb2 7. Ке4. Мы кавалерию подтянем пограничную! Благо она и при танках осталась. 7…Кр : b1 8. Кc3+!
– Отдаете коня? – удивился турист.
– Попробуйте скушайте. 8…С : c3 – и белым пат.
– Хвала! – восхитился турист. – А если не брать коня?
– Тогда 8…Kpb2 9. Kpd2 – и черным пат!
– Вы – волшебник шахмат, маэстро! Это ваш этюд? Я восхищен и буду демонстрировать его всюду! Но как вам удалось разрешить его так быстро? – обратился турист к Гусакову.
– Знал что искать. Взаимопат.
– И это все совсем верно? Я слышал, переделка прежнего?
– Говорят, шахматный этюд – это позиция, в которой авторский замысел еще не опровергнут. – солидно начал Гусаков…
и рассмеялся.
Вика смотрела в окно. Дождь кончился. Насколько хватал глаз, в дымку уходил раскинувшийся внизу исполинский город.
Вика снова парила над ним. И вдруг внизу огненными гирляндами вспыхнули уличные фонари. Вика даже захлопала в ладоши.
Люди поднимались из-за столиков и направлялись к лифтам.
Вике жаль было уходить. Но се соседи по столу, обсуждая шахматную позицию, встали. Турист восхищался.
– В этом этюде то отменно, что все фигуры к патовой позиции со всей доски стянулись, – говорил Иван Тимофеевич.
– Не все, – возразил Костя. – Слон на а1 стоит. Никак я не мог заставить его туда прийти. От этого и побочные были.
– Это хороню, что ты сам так оцениваешь. Но успокаивайся, пока не достигнешь. И не только в шахматах.
– Достигну! Вот увидите, достигну! Тяга… – многозначительно сказал Костя.
На улице уже стемнело. Ветер совсем стих. И тучи не цеплялись больше за шпиль башни. Огни на ней казались звездами, но не мерцали.
Костя и Иван Тимофеевич смотрели вверх и говорили о чем-то непонятном.
– Трубу бы такую, – заметил Гусаков. – Вот где была б тяга!
– Что вы! Выше надо. Раза в два!
– О чем вы? – спросила Вика. Ей было досадно, что она и в шахматах, и, видимо, еще в чем-то ничего не понимает.
– О парашюте, – живо отозвался Иван Тимофеевич, заметив рядом с Викой туриста. – Вместо лифта трубу бы сделать до самого «Седьмого неба». И чтоб в ней тяга. Подхватит парашют – и доставит вас наверх. Там стропы отстегнете – и к столику.