Дар Крома
Шрифт:
Старейшина кивнул. Боссонец поднял импровизированный поднос и пошел за киммерийцем. Путь долгим не был, Горм остановился у лавки, накрытой толстой бараньей шкурой и сделала приглашающий жест.
Ангир уже давно не видел свежего пива и пышного хлеба, но из вежливости предложил:
— Раздели со мной еду, Горм. В моей стране не принято, чтобы гость ел, а хозяин нет.
Старейшина усмехнулся, сел рядом и разлил по кружкам пенящуюся жидкость и, утерев пену со рта, проговорил:
— Ты не плохой воин Ангир, мы видели, как ты сражался. Но что ты тут делаешь, в Киммерии?
Серые глаза настороженно изучали Ангира.
«Такому лучше не лгать, сразу
— Врать я тебе не стану, а правды сказать не могу.
— По крайне мере честно.
Киммериец немного поразмыслил и сказал, подтвердив догадки боссонца.
— Мы киммерийцы правдивы даже с врагами и сразу чувствуем ложь. Уличенные в ней обязаны покинуть свой клан. Но тем не менее ты доказал, что зла нашему клану, клану Канахов, ты не желаешь. Держи.
Горм протянул вещицу, похожую на амулет, только на полированном деревянном кружке была вырезана всего одна руна.
— Пока ты на землях нашего клана, можешь ничего не бояться. Только не снимай его. А теперь расскажи старику, что нового на землях юга?
Утолив интерес старейшины, боссонец принялся набивать рот свежей едой. Наконец когда в животе стало тяжело, ассассин с любопытством рассматривал деревню киммерийцев. Почти дюжина домов, правда тот из которого они вышли был самым большим. На крышах навален толстый слой земли и дерна. Откуда-то донеслось блеяние баранов, видимо держат отару-другую овец. Порыв ветра принес запах горячего металла — и кузня видимо у них есть. «Не так уж плохо живут киммерийцы» решил Ангир.
На него, конечно, косились и дети лет восьми, что пытались попасть из лука в пенек неподалеку, и две девушки-киммерийки несшие полные ведра воды в дом. Но иного ожидать было сложно. А тут хоть какое-то развлечение…
«Наверно все-таки по большому счету врут о киммерийцах купцы, дорога длинная вот и сочиняют небылицы. Эти вот варвары — совершенно обычные люди, не то, что тот спятивший берсерк в „Червленом щите“. Хотя это везде так, чего не знают, допридумывают люди. Некоторые, например, на полном серьезе же считают что у любого ассасина чуть ли не татуировка во всю спину с какой-то гнусной тварью или черепами, а то и надпись „убийца“, или как „особо одаренные“ болтают, чуть ли ни какие-то особые кольца-перстни, по которым ассасины отличают друг друга». Губы боссонца расплылись в ухмылке. Так считают только идиоты, что убийцам нужно чем-то обязательно выделяться, серьгой в ухе, золотым перстнем-печаткой, или еще чем-то аляпистым и бессмысленным. Это все равно, что надеть табличку «асассин» на шею и выйти на улицу.
На деле все гораздо проще, никто из асасинов даже если узнает своего собрата без причины к нему не подойдет, да и с причиной не всегда. Что там говорить о незнакомых…. А опытный, имеющий на своем счету не один десяток собственноручно зарезанных людей и так увидит «собрата», по глазам. Это только, кажется что глаза у всех одинаковые, и у воинов, и у асасинов, вроде и те и те кровь проливают. Проливают, только кровь разная, убить безоружного и возможно и невиновного тоже не каждый сможет. Он, Ангир, мог. За что и имел все что хотел. Правда вопреки обывательскому мнению деньги направо — налево не разбрасывал, драгоценностями оружие и одежду не увешивал, не видел нужды наряжаться павлином.
Тут мысли Ангира снова вернулись к киммерийцам.
— Горм, почему вы живете такими небольшими семьями? Дать отпор впятером-шестером нескольким десяткам очень сложно.
— Да, но так жили наши предки. И мы так живем. И наш
Ангир кивнул, запомнив, куда указал Горм. «Что ж, значит, карта не врет, примерно на северо-восток и надо будет идти».
Горм отхлебнул из деревянной кружки и продолжил:
— Весной люди разойдутся кто куда, одни пойдут скотину пасти, другие — охотиться. Часть людей останется здесь. Чтобы в случае чего можно было прийти на подмогу любой семье нашего клана. Так и живем, Ангир.
Тут неожиданно подошел тот самый киммериец, лежавший связанным со своей семьей во время схватки. Крепкий мужик лет сорока. Варвар не стал ничего говорить, какие тут нужны слова? И так все понятно.
Киммериец благодарно пожал руку боссонцу и всмотрелся в его лицо, словно запоминая. Ангир проводил фигуру удаляющегося киммерийца взглядом.
— Ладно, Горм, давай еще по одной.
Боссонец сидел со старейшиной пока не замерцали первые звезды в темном небе. Потом Ангира усадили за стол и наравне со всеми наложили еды. Ассассин несмотря на вроде бы недавно утоленный голов снова почувствовал ворчание живота.
Еда была простая, без изысков (какие изыски в Киммерии?) но удивительно вкусная: свежая баранина, соленые маслята, копченая оленина, пышный хлеб…. Только овсяную кашу боссонец проигнорировал.
Ангир конечно понимал, что черноволосые варвары так едят отнюдь не каждый день, но раз уж еда на столе, не станешь же отказываться, да еще и когда такое обильное угощение вполне заслуженно?!
Киммерийцы пили много, но что удивительно оставались сдержанными, никто не горланил разудалые песни и не орал, никто не лез драку и не падал без чувств на пол. Просто удивительно, что даже в такие минуты варвары остаются верными себе, сдержанными и настороже.
Наконец Ангир с трудом встал со своего места и с полной кружкой уселся возле костра. Совершенно седой старик неожиданно твердым голосом рассказывал одну из киммерийских саг. Причем делал это так искусно, что Ангир слушал его, затаив дыхание. Доселе неизвестные страницы киммерийских обычаев, нравов, быта коснулись боссонца.
Ассассин дослушав длинную легенду и, направился к уже знакомой скамье, застеленной шкурами, и почти мгновенно заснул.
На следующий день он покинул деревню Канахов и продолжил свой путь, к горе Бен Морг.
Глава XX
Два человека медленно шли по заснеженному гористому плато. Несмотря на погоду — обильный снегопад и сильный северный ветер, нельзя было сказать, что путешествие доставляет им хоть какие-то проблемы. Шли они по своей земле и были очень хорошо знакомы со всеми сюрпризами, которые она могла преподнести. Были готовы к ним и закалены ими. Оба они были киммерийцами, однако тот, кто был знаком с представителями этого северного народа, сказал бы, что эти двое довольно низкорослы. Впрочем, объяснялось это очень просто — один из попутчиков был еще молод и все еще рос, а второй, наоборот, был стар и годы жизни клонили его голову к земле.