Дар Крома
Шрифт:
Без проводника можно было потерять несколько дней, добираясь до Бен Морга, а этого никак нельзя было допустить, так как времени осталось очень мало. Его выручил Дьюрнах, который тем же вечером рассказал, как пройти к горе кратчайшим путем. Тогда же они и расстались — Туног не совсем еще отошел от ран и больше уже ничем Шанго помочь не мог. Чернокожий наемник на прощание подарил киммерийцу свою лошадь, которая в предстоящем походе только бы помешала. А вот Дьюрнах мог облегчить свой путь к родному клану, переложив ношу на выносливое животное.
Через день четверо киммерийцев привели Шанго на границу с кланом Муррохов, и как видел воин, терпеливо дождались, пока он не скроется в сосновом лесу,
Шанго заскочил в пещеру, когда там вовсю уже шел бой между его давешними знакомцами из «Червленого щита»: черноволосым наемником и гипербореем. Появление нового лица не осталось незамеченным. Оба воина отошли друг от друга на безопасное расстояние, и уставились на чернокожего, искоса наблюдая друг за другом. Шанго кивнул и вытащил из ножен тяжелый меч.
Нинус обернулся и всмотрелся вниз, вдыхая полной грудью леденящий горло воздух. Отсюда казалось видно миль на сорок, не меньше. Видно все огромное Поле Вождей, состоящее из курганов и каменных глыб поставленных стоймя. Палач зло усмехнулся: «Уже скоро, осталось не больше двух часов до рассвета, как-никак сегодня самая длинная ночь в году». Глаза его обратились на восток, где небо уже посерело.
Нинус снова заторопился по тропинке круто уходящей наверх. Видимо здесь частенько сходили лавины и обвалы, в нескольких местах пришлось перепрыгивать узкие расщелины. Так он поступил и при появлении очередной. И перед самым прыжком почувствовал, что нога скользнула по обледенелому камню, и он оттолкнулся слишком слабо. Немедийский палач с трудом уцепился в край обрыва. Колени ударились о скальный выступ, руки судорожно зашарили в поисках опоры. Наконец пальцы нашли достаточно глубокую выемку, почти на самом краю обрыва. Нинус осторожно нашарил ногой вроде бы надежный выступ и оперся на него. «Нергал! Не хватало только подохнуть в конце пути, когда цель рядом, свалившись на дно пропасти!»
Палач одним движением скинул ремень заплечного мешка с плеча. Все его барахло кувыркаясь устремилось вниз. И буквально по дюймам стал выкарабкался из коварной расщелины. Наконец он оказался наверху. «Болтали же что тут несколько тропинок, повезло же мне пойти по самой убитой, ну и ладно. Сейчас это не важно», — Нинус посмотрел снова на восток и плюнул в расщелину. Но тут же заспешил наверх, он потерял и так минут двадцать или двадцать пять.
Тропинка сделала крутой поворот, и палач оказался у входа в пещеру.
— Обитель Крома, так вот ты какая…, — прошептал он и взглядом снова окинул восточный горизонт. Вдруг палач насторожился. Где-то рядом определенно кипела схватка, Нинус приблизился к пещере — точно, где-то внутри…
«Этого не может быть, здесь никого не должно быть!»
Палач выхватил топор и устремился в черный зев. Широкий проход привел его в пещеру, почти круглой формы, причем следов горного инструмента на стенах видно не было. Но палача сейчас интересовали меньше всего тонкости горнорудного дела. Благодаря огромному пролому в стене в пещере было достаточно хорошо видно, как совсем рядом с грубо тесанным камнем, покрытым густо покрытом многочисленными рунами сражаются три человека. Один из них, орудующий тяжелым прямым мечом, был темнокожим. Второй — гиперборей, здесь и думать не надо. Третий — с двумя мечами был темноволос и сероглаз, аквилонец или немедиец.
Возмущение достигло своего апогея и, Нинус заговорил, переходя на крик:
— Какого демона вы уроды тут делаете? Вас не должно злесь быть!
Все трое сражающихся были так удивлены этим заявлением,
— Не много на себя берешь? А ты, стало быть, должен! Считаешь, что мы тут лишние и просто так уйдем, оставив Дар Крома тебе? Да ты в трактире пальцем о палец не ударил, когда мы его валили! А теперь «какого демона», — чернокожий удачно передразнил возмущение немедица.
— Я?! В трактире? Какой дар?
— Да ты что, серый лотос курил, не переставая от самого Бельверуса? — спросил боссонец. — Тот самый Дар, что призрак Торда пообещал, варвара, которого на куски изрубили в таверне Бельверуса. И Дар, что характерно, должен достаться кому-то из нас, и именно сегодня, в день зимнего солнцестояния.
— Торд, вот собака… — прошептал Нинус.
…трех человек они потеряли при переходе через полуразрушенный мост. Багровые щупальца без всплеска взметнулись над маслянистой поверхностью воды и мгновенно утащили под воду три кричащие фигуры. Еще двое угодили ловушку, они не успели даже вскрикнуть, и на их месте остались лишь горстка костей и омерзительно пахнущая лужа.
— Торд, я предупреждал, здесь должны быть еще ловушки.
— Да иди ты к Нергалу, Инбер, я немаленький.
Их осталось всего семеро, из дюжины киммерийцев, спустившихся в подземелья под столицей Немедии.
Тот, кого назвали Инбером, посторонился, пропуская мимо себя собратьев-киммерийцев. Все семь человек, как и канувшие на Серые Равнины пятеро были жрецами Хастура. Одного из позабытых Древнейших Богов, которые тысячелетия назад несли страх, и от одного имени содрогались души людей. Но Древнейшие были вынуждены уйти из этого мира. Древние храмы, сложенные на человеческих костях постепенно разрушались. И только в Киммерии, в трех днях пути от юго-восточной границы с Пограничьем оставался целым Храм Хастура, высеченный прямо в скале. Он помнил лучшее время, когда за одну ночь в его недрах сдирали кожу с сотен человек… сейчас же не больше одного-двух, да и то не каждый день.
Он сам, Инбер, не только мечтал в возвращении Повелителя, но и прикладывал к этому все усилия. После седмицы кровавых пыток, через безумные мучения жертв и агонию, он пробился сквозь пустоту к Своему Повелителю. Пусть его глас был едва слышим, но это был Он. Инбер стоял возле залитого кровью алтаря, и не было прекрасней для него музыки, чем звучащий в голове голос бога. Он словно и не замечали дело рук своих — груды изуродованных тел с выколотыми глазами и отрезанными ушами, со снятой кожей и с отрубленными конечностями. Некоторые куски тел вообще было невозможно определить к кому их отнести, мужчинам или женщинам. Не замечал он и смрада от горящей человечины в жаровнях. Инбер давным-давно привык к этому, привык причинять боль и умело растягивать ее на недели. Любой палач бы позавидовал такому опыту.
Тропинка, вырубленная прямо в породе нещадно извивалась, то и дело ее пересекали глубокие трещины, у которых казалось, вообще не было дна. Но гибель пятерых человек сделала осторожными оставшихся. Инбер хмыкнул.
… Повелитель сообщил главное — указал путь, где надо искать и он, Инбер, отправился на поиски один. Никто больше не поверил в то, что сказал ему Повелитель. И киммериец этому ничуть не удивился, его никто никогда не слушал. Спустя долгие месяцы поисков он смог найти возле Пепельной горы, за северной оконечностью Вилайета полуразрушенный храм. Там, среди вековечной пыли и разрухи, он смог найти свиток, который он неловкого движения был готов рассыпаться в прах. Этот свиток и дал надежду на то, что часть силы Хастура уцелела.