Дар Прозерпины
Шрифт:
– В своем ли ты уме, Ариох?
– Замолчи, Пифон, или я тебя размолочу на части!
– Твои угрозы мне не страшны, ты это знаешь! Если желаешь помериться силами – я не против, нападай! – Голос Ивана Ивановича прогремел, точно призывный горн, чело нахмурилось, кулаки сжались.
Могучий всадник Ариох больше не вымолвил ни слова. Легонько поддав в бока своего боевого коня и занеся булаву над головой, он двинулся на Иванова. Конь пошел сначала медленно, потом все быстрее и быстрее и уже на галопе встретился с Пифоном. Булава Ариоха, резко описав дугу, прошлась рядом с Пифоном, который в последний момент ловко увернулся. Всадник на полном ходу промчался дальше,
Пифон зашипел, тело его удлинилось, руки и ноги слились воедино, и, к ужасу горожан, Иван Иванович превратился в огромную рептилию, покрытую чешуей размером с поднос из столовой. Голова змия – плоская и зеленая – была увенчана маленькой золотой коронкой с тонкими шипами, пасть ощерилась клыками. Тело, завиваясь кольцами, плавно переходило в хвост с острейшей пикой. Змий сжался пружиной, готовый в любой момент броситься в атаку или отскочить, уворачиваясь из-под удара.
Ариох, развернув коня и издав боевой клич, снова ринулся в атаку. Пифон моментально размотал свои кольца и устремился навстречу врагу, громыхая чешуей по мостовой. До столкновения оставалась секунда, Пифон изрыгнул из пасти сноп пламени и искр. Ариох прикрылся щитом и отразил удар, пламя расшиблось о преграду, но боевой конь шарахнулся в сторону, увлекая за собой всадника. Грива коня местами дымилась, хорошо еще, что глаза животного были прикрыты шорами. Ариох не потерял бдительности и самообладания. Переходить к обороне он тоже был не намерен. Быстро раскрутив булаву, он швырнул ее в Пифона. Змей со злобным шипением увернулся. Булава пролетела над головами собравшейся публики и врезалась в какой-то старенький домишко, чудесным образом еще уцелевший от огня. От удара здание содрогнулось и зашаталось, с треском обвалилось, подняв в воздух столб пыли и распугав летавших вокруг голубей.
Следующий ход был за змием. Пифон, петляя по булыжной мостовой, без труда настиг Ариоха и обрушил на него удар хвоста-пики, который Ариох так же принял на щит. Щит заскрежетал, но выдержал напор. Пока Пифон сворачивался кольцами для нанесения очередного выпада, Ариох успел выхватить притороченное к седлу копье и понесся на змия. Перепрыгнув через рептилию, всадник в прыжке резко кольнул копьем вниз, попав аккурат между зазоров в чешуе. Тело змея судорожно взвилось, вырвалась слюна, раздвоенный язык, метнувшись из пасти, оставил на асфальте шипящий, дымящийся кислотою след.
Пока Ариох разворачивал своего коня для новой атаки, змий-Пифон снова распрямил свои кольца и зашелестел по улице в направлении рыцаря. Всадник прикрылся щитом, выставил вперед копье, ожидая повторения огненной струи. Но ее не последовало. Вместо этого Пифон растянул свое тело и потом резко обвил им коня Ариоха, накручивая вокруг него кольца и подминая под себя. Ариох принялся молотить копьем Пифона, но тот, обвивая кольцо за кольцом своего врага, вопреки боли и ранам сжимал свою жертву, пока тело и лошади, и всадника не оказалось в его цепких объятиях. Поняв, что Ариоху не уйти, Пифон раскрыл свою зубастую пасть и прянул на зажатого всадника. Ариох еще мог противостоять Пифону щитом и копьем. Копье он нацелил противнику в глаз, щитом закрылся от глотки чудовища. Развязка близилась! Еще секунда, и Пифон сожрет Ариоха или Ариох пронзит Пифона. Толпа ахнула. Кто-то прикрыл глаза, кто-то свалился в обморок от ужасной сцены, иные отвернулись, чтобы не смотреть. Часть зевак бросилась наутек, боясь, как бы огонь из пасти змия не смел все вокруг.
И в этот момент раздался ужасный треск. Заложило уши. Пифон, метнувшись с раскрытой
– Вы слуги одного господина, вам нечего делить! Оставьте друг друга! – Голос из ниоткуда повелевал, приказывал, обязывал.
Змий тотчас снова обернулся Иваном Ивановичем, который обратился к небу со словами:
– Великая Владычица, я виноват перед вами. Но у меня не оставалось выбора, если бы я не вступился, неразумный Ариох поверг бы город в хаос.
– Я знаю, Пифон. Ты поступил совершенно верно. Твоей вины здесь нет.
Ариох, освободившись от пут Пифона, безмолвно внимал словам Владычицы, опустив голову и копье в знак покорности. Конь натужно храпел. Пена клоками падала с морды животного.
– Ариох?!
Ариох молчал.
– Ты не должен быть здесь. Твое место в войнах, бурях и сражениях. Зачем ты пожаловал сюда?
Всадник продолжал безмолвствовать.
– Я вижу тебя насквозь, Ариох. Все твои помыслы и стремления мне давно известны. Ступай прочь, рыцарь, и помни, что, хотя ты и демон хаоса, нарушать наши внутренние законы не позволено никому! НИКОМУ! Слышишь?! Теперь изыди, пока я не покарала тебя!!!
Всадник развернулся и не спеша направил своего коня прочь. Никто не последовал за ним, никто не сожалел о его уходе. Даже те шалопаи, которые ратовали за самосуд над Фрумкиным, разгул и грабеж, остереглись теперь составить ему компанию. Отъехав на некоторое расстояние, Ариох растворился в дымах пожарища с тем, чтобы никогда сюда больше не возвращаться. Голос Владычицы также умолк. Потирая намятые в бою с Ариохом бока, Иван Иванович обратился как ни в чем не бывало к гражданам из тех, кто был смелее и не сбежал во время схватки, а остался дожидаться ее конца.
– Кто хотел тепла? Разве не вы сами? Так чего же вы теперь все валите на Фрумкина? Он здесь совершенно ни при чем!
– Иван Иванович, вы же видите, задыхаемся, – пролепетал кто-то в задних рядах. – Жара такая, душно, пожар. Погибаем!
– Сил наших больше нет!
– Ну, так бы сразу и сказали. – Иван Иванович расплылся в благостной улыбке. – Чего бы вам еще хотелось? – Главный распорядитель обращался к гражданам, словно воспитатель к избалованным детям.
– Воды! Воды!
– И чтоб не жарко! – посыпались мольбы.
– И верните тех, кто умер!
– Стоп, стоп, стоп! Не все сразу, господа. – Иванов жестом приказал всем замолчать. – Вам не кажется, что в последнее время вы стали слишком требовательными и привередливыми. К тому же где доказательства того, что кто-то умер?
В этот момент какая-то барышня, стоявшая в задних рядах, испустила вопль и рухнула на асфальт – очередная жертва высокой температуры. Пламя за спинами собравшихся на перекрестке все больше разгоралось, дым, из-за отсутствия ветра, стелился по земле, проникал в легкие, вызывал кашель…
– Быстрей бы, – подал кто-то голос.
– Просим! Просим!!!
– Ладно, ладно, – успокоил толпу Иванов, – будет вам вода. Но помните, вы сами ее просили!!!
В эту же секунду из пустоты возник львиноголовый Араэль вместе с могучим, но бесплотным духом Элелогапом. Араэль взмахнул крыльями, сотворив волшебство, и по дуге взвился ввысь. Что проделал Элелогап, осталось для большинства секретом, но посвященные знали, что без него не обошлось. Раздались раскаты грома, со всех четырех сторон света закружились тучи, и тяжелые капли дождя обрушились на город, словно осколки шрапнели.