Дар сопереживания
Шрифт:
Солин списывал с экрана контактный телефон полиции, когда раздался телефонный звонок.
Он узнал тонкий и испуганный голос Говарда.
– Я весь вечер пытаюсь до тебя дозвониться.
– Ну-ну, Говард, как трогательно. Ты, наверное, звонишь, чтобы узнать, как у меня дела, как здоровье, а, Говард?
– Естественно, я беспокоюсь, как ты.
– Так себе, вот как. Я – злопамятная деревенщина, разве ты не знал этого, янки?
– Ты, кажется, здорово злишься.
– Ты звонишь, чтобы позвать меня обратно в «братство», да, Говард? Наверное, поэтому
– Да, нам действительно тебя не хватает.
– И вы хотите, чтобы я снова присоединился к «братству»? Не знаю, Говард. Спасибо, конечно, ты очень добр, но, возможно, я как раз вовремя вышел из партии. Вы убили человека.
– Это была ошибка.
– И опасная ошибка, Говард. Легавые не понимают и не прощают таких ошибок. Что случилось? Кейн отбился от рук?
Говард не ответил. Солин представил себе, как он исходит потом от страха у себя дома, хватается за голову, не имея ни малейшего представления, что теперь делать, и засмеялся.
– Эй, Говард, ты вроде бы мне звонишь, помнишь? Ты собираешься говорить или нет?
– Мы... Ты не звонил в полицию, не звонил? – спросил Говард голосом, срывающимся от подступивших к горлу рыданий.
– Зачем, Говард? Что бы я им сказал?
– Мы хотим, чтобы ты вернулся, – сказал Говард немного поспокойнее.
– Ой, правда?
– Да, мы все очень хотим, чтобы ты вернулся в «братство».
– Вы все? Все-все?
– Да.
– Значит, и ты хочешь, чтобы я вернулся?
– Да, и я тоже.
– И Кейн этого хочет?
– Я уверен, что и он этого хочет.
– Ах, ты уверен? Но ты не знаешь.
– Его сейчас нет дома, я еще с ним не разговаривал, но я уверен, он захочет, чтобы ты вернулся. Нам тебя очень не хватает. Мы...
– Ладно.
– Что ладно? Ты вернешься?
– Одно могу сказать тебе определенно, Говард. Не в моем характере долго держать на кого-то зло. Я с радостью вернусь в «братство», но с одним условием. С одним маленьким условием. Вам придется устроить небольшую церемонию в честь моего возвращения, что скажешь?
– Конечно, все, что пожелаешь.
– Совсем небольшую, но запоминающуюся. В знак уважения ко мне.
– Конечно, мы отпразднуем твое...
– Нет, нет, радость ты моя, не надо ничего такого – никаких празднеств. Я всего лишь хочу, чтобы ты поцеловал меня в задницу. – Солин едва удержался от смеха во время наступившего после этих слов шокированного молчания.
– Мне очень жаль... – начал Говард, но Солин перебил его:
– Не сомневаюсь, дорогуша, но мне не нужны извинения. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня в задницу. Ты и Кейн. Чтобы вы оба поцеловали меня в задницу, стоя на коленях. Мне бы очень хотелось, чтобы вы оба пришли ко мне и сделали это. И я хочу, чтобы вы сделали это сегодня. Иначе, я могу почувствовать себя покинутым, одиноким, а от одиночества меня может потянуть названивать по телефону куда ни попадя. Сам знаешь, как это бывает. Иногда так хочется с кем-то поговорить, услышать дружелюбный голос, правда? С горя я даже могу позвонить в полицию. Их «горячая» линия круглые
– Кейна сейчас нет дома.
– Найди его, Говард, очень тебе советую. Затем приходите оба ко мне и целуйте мой зад.
Повесив трубку, Солин расхохотался и повалился на диван, от восторга дрыгая в воздухе ногами.
Выйдя из такси перед домом Солина на Двенадцатой улице, Говард и Кейн на секунду задержались перед входом, чтобы взглянуть на здание.
– Третий этаж, – подсказал Говард. – Квартира «3 С», угловая.
В окне Солина горел свет, хотя недавно пробило полночь.
Говард шагнул к подъезду, но Кейн остался на месте, по-прежнему глядя вверх. Говард тоже посмотрел на светящийся прямоугольник на третьем этаже, но не заметил ни тени, ни признака движения за окном. Однако Кейн все смотрел вверх.
– Ты что-нибудь увидел? – спросил Говард.
– То, что мне было нужно, – непонятно ответил Кейн и устремился вперед, но не к крыльцу перед подъездом, а в обход дома.
По боковой стене здания тянулись телефонные провода, спускающиеся с крыши и уходящие в подвал через неширокую щель, достаточную, чтобы в нее мог протиснуться человек. Кейн боком проскользнул в подвал и схватил гроздь проводов в том месте, где они уходили в стену. Телефонные кабели лежали вперемешку с телевизионными: их можно было отличить один от другого, но проще не беспокоиться по пустякам.
– Что ты делаешь? – спросил Говард, инстинктивно понизив голос до шепота.
– Он еще не позвонил в полицию, верно? Сделаем так, чтобы он наверняка не мог позвонить.
– Я... Я думал, мы собираемся сделать то, что он просит.
– Если придется, Говард. – Кейн вытащил из заднего кармана джинсов кусачки и один за одним перекусил все уходящие внутрь здания провода, осторожно обойдя электрический кабель. – Однако надеюсь, нам этого делать не придется, – договорил он, вылезая из подвала. – Это вовсе не обязательно, ты согласен?
– Я надеялся, мы сможем уговорить его отказаться от своей затеи, – неуверенно проговорил Говард. – Ты перерезал телефонные провода всему дому?
– Не беспокойся. Сейчас ночь. Утром здесь будут ремонтники из телефонной компании. – Кейн с усмешкой потрепал Говарда по щеке. – Чтобы приготовить омлет, надо разбить несколько яиц. Совсем немного. Кое-кто обойдется сегодня без телевизора. Это небольшая цена за наше спокойствие, верно?
– Верно.
Голос Солина задушевно прозвучал в интеркоме.
– Ты пришел поцеловать меня в зад, Говард?
Кейн кивнул, и Говард ответил:
– Да.
– Ты выбрал подходящее время, – сказал Солин несколькими секундами позже, чуть-чуть приоткрыв дверь и выглядывая в щелку. – У меня только что вырубился телевизор, и не большое развлечение мне не помешает.
Кейн улыбнулся ему через плечо Говарда.
– Развлечение тебе обеспечено.
– Спорю, ты о таком и не мечтал, а, Кейн?
– Ага, – кивнул Кейн. – Открывай, нам не терпится приступить к делу.