Дар страны Мидос
Шрифт:
В панике бросая взгляды вокруг, они заметили на стене рядом с собой еще одно кодовое устройство. Мгновенно пришло объяснение: чтобы остановить двери, надо опять знать какой-то код.
Макар бросился к проему. За ним остальные.
Мозг работал как пулемет. Как остановить двери? Что-то подсунуть — что? Нечего!
Оставалась уже непроходимая щель, когда он, подбегая, и видя сквозь эту щель в комнате, чуть сбоку, на столе ноутбук с какими-то телефонами и антеннами, вытащил из кармана кристалл. «Он особопрочный, он выдержит!» — крепко, с диким разрывом утвердилось в голове.
— Не сме-ей!!! — истошно закричала
Но было поздно. Макар уже сунул кристалл меж дверей, и они схватили его. Кристалл выдержал мощное давление; створки, угрожающе напирая и рокоча, как бульдозеры, все же стояли на месте.
На дисплее ноутбука четко читалась заставка: «Запуск аппаратных средств».
— Стреляй, Карлос! — заорал Бережной в ухо мексиканцу. — Стреляй туда! Стреляй!
Карлос сунул в щель ствол пистолета, сместил его вбок, насколько позволяла толщина дверей, и начал оглушительно всаживать в аппаратуру пулю за пулей. Ноутбук и связное оборудование, брызгая осколками и телефонными трубками, отлетели сначала к стене и подскакивали, а потом, раскуроченные, совсем слетели со стола. Дальше смещать ствол уже не было возможности. Но и так было ясно, что аппаратура мертва.
Радостный блеск в глазах сменился испугом, когда послышался тонкий хруст. Все приникли взглядом к кристаллу.
Отдав все запасы прочности, он на глазах сдавался давлению и, деформируясь, быстро покрывался ломаной порослью трещин. В миг, когда он должен был рассыпаться, возник негромкий хлопок и вспышка такого яркого света, какого не бывает нигде в мире. Даже в самом закучкованном звездами центре галактики.
Кристалла больше не было.
Двери, его разрушившие, ходко сомкнулись, с лязгом перекусив застывший в их просвете пистолет — Карлос едва успел выдернуть палец из перекосившейся скобы спускового крючка.
— Что ты натворил… — в шоке прошептала Лана.
— Я спас человечество, — тоже в шоке объяснил Макар.
Карлос вывел их из холла обратно в кабинет.
Часы на стене показывали четырнадцать пятьдесят две.
— Ну вот, успели, — бодро сказал управляющий. — Даже восемь минут в запасе осталось. Неплохой результат для дебютантов.
После случившегося надо было придти в себя. Макар с Ланой опустились на стулья.
Карлос критически оглядел их и покачал головой.
— Вид у вас, как у лошадей после скачек — никакой радости. Да еще эти наряды оживших вампиров. Пойду поищу вам какую-нибудь одежду…
Когда он ушел, Макар первым нарушил молчание.
— Лана, ну ведь не было же другого выхода. Люди бы погибли, зачем тогда вообще нужны эти кристаллы?
Мидянка посмотрела на него, едва заметно кивая.
— Да-да, ты, конечно, во всем прав. Ты правильно сделал. Ты должен и способен был это сделать. Просто мне очень сложно это понять. Я бы никогда не решилась уничтожить кристалл. Для нас ведь кристаллы — это все, это возможность раздвигать границы отведенного нам физического мира. Окно в еще одну реальность. А без кристаллов связи между нами и вами не будет. Мы, созданные единым Богом, разойдемся насовсем.
— Зато ноэлиты не будут нас доставать.
— У вас хватает своих ноэлитов. Без нас вам намного трудней с ними справиться. Но, прости, Макар…
Она встала, он тоже встал, Лана крепко его обняла.
— Я действительно так рада! Что со мной, господи? Какие там кристаллы… Мы
Карлос принес ворох одежды.
— О, да вы опять психически здоровы!.. На, Мак, тебе мою рубашку. А вам, сеньорита Лана, вот, на выбор — целая линия одежды от лучших модельеров — в комнатах у горничных позаимствовал, то, что оставили.
Весело удивившись такому изобилию, девушка со всей тщательностью приступила к разбору привалившего ей имущества.
Макар скинул с себя дырявый и вымазанный соусом дарийский балахон, натянул чистую рубашку Карлоса.
— Вот эта юбка, жаль, будет велика, — огорчалась Лана. — Макар, как думаешь, что мне надеть? Эта блузка — ничего, но в ней будет жарко. Может вот эту футболку? Или вот эту?
Макар неуверенно пожал плечами.
— Не знаю…
— Нет, это не пойдет, — уверенно сказала Лана. — А вот топик?
Закусив губу, она еще раз обстоятельно перебрала всю груду вещей. Наконец, зашла в лифт и вышла оттуда в ярко-оранжевой маечке с белыми кантиками и белой короткой юбке.
— Ну?
— Прекрасно! — ответили два мужских голоса.
— Теперь я вылитая землянка!
— А до этого кем была — инопланетянкой? — спросил Карлос.
— Я и сейчас инопланетянка, туземец!
Управляющий хотел как-то пошутить с представителем внеземного разума, но войну миров пришлось прекратить.
На улице слышались крики. Кто-то кого-то звал и что-то возбужденно объяснял.
Карлос пошел выяснять. Вернулся быстро.
— Бойцы говорят, нашего профессора по телевизору показывают, по всем крупным каналам.
— Что за ерунда… — чертыхнулся Макар.
Примолкшая Лана взяла с журнального столика пульт и включила телевизор.
7
На экране, на фоне огромной площади, набитой людьми, на фоне видневшихся вдалеке небоскребов, стоял молодой ведущий. Взгляд его был как будто смазан, проецируясь не на телекамере, а в пространстве; голос своей бесцветностью и равнодушием наводил на мысль, что человек принял сильнодействующее успокоительное.
Холодея, Макар вспомнил эту манеру говорить. Тот мужичок с шестого уровня, здесь, под ногами…
— …тысяч людей за моей спиной смотрят на установленные на площади мониторы и ждут начала трансляции. Эфир, назначенный на 3 PM, немного задерживается, так как его главный участник прибыл всего несколько минут назад — мы показали вам, как он поднялся в студию. Люди, пришедшие на площадь, получили приказ властей города собраться здесь и четко выполнили его. Подобные массовые собрания проходят сейчас везде, где установлены телевизионные мониторы, во всех городах страны, и не только нашей страны, а большинства государств мира. Те, кто не смог принять участия в этих мероприятиях, обращены сейчас к экранам телевизоров дома или в офисах своих компаний. Порядок, с которым организованы эти митинги, наглядно свидетельствует о понимании обществом той роли, которую играет в жизни дисциплина. Сегодня особенный и неповторимый день. Что-то случилось с людьми, они прозрели. Мы не понимаем, что с нами, но чувствуем неистребимое, естественное для каждого человека стремление приносить пользу, оставив в прошлом все то, что отвлекало нас от этой единственно значимой цели существования…