Дар времени
Шрифт:
— Да, он его починил. Но он сделал с ним кое-что еще.
Я молча ждала, когда Гризз продолжит.
— Он вмонтировал в него жучок. Они с Картер смогли прослушать все, что говорила Джо, когда на ней был кулон.
Я почувствовала, как ледяная рука сжала сердце.
— Это кулон был на ней в больничной палате, когда Томми умер, — тихо добавил Гризз.
— Включай, — услышала я свой твердый голос.
— Ты уверена, что готова услыша…
— Включай! — Я приготовилась к боли, которая придет вместе с воспоминаниями о том дне. Я понятия не имела, что услышу от Сары Джо, но была уверена в одном — на заднем плане
Гризз нажал кнопку.
Я начала слушать, и звуки больничной палаты вернули меня к воспоминаниям настолько невыносимо болезненным, что я почувствовала, как закружилась голова и мне с трудом удалось не упасть в обморок. От звука равномерного шипения аппарата искусственной вентиляции легких, к которому был подключен Томми, ледяная вода хлынула по моим венам. Я вспомнила, как записывала компакт-диск с нашими любимыми песнями и всегда включала его на CD-плеере, который принесла в его палату. На заднем плане была слышна негромко играющая Love Can Make You Happy группы Mercy. Я застыла, когда звук моего голоса вернул меня в кошмар того дня.
— Я скоро вернусь. Ты что-нибудь хочешь?
Затем послышался ответ Джо:
— Я хочу, чтобы ты отдохнула и знала, что я буду рядом с ним, пока ты не вернёшься, хорошо?
Я вспомнила, как поцеловала ладонь Томми, а потом вышла из палаты. Я его бросила. Повернулась к нему спиной и ушла. Я так сильно прикусила щеку изнутри, что почувствовала металлический привкус крови.
Слова Джо выплыли из старого кассетного магнитофона и повисли в воздухе. Тон ее голоса, тон, которого прежде я никогда не слышала, звучал до отвращения сладко. Мне пришло в голову услышанное когда-то словосочетание «тошнотворно сладкий», относившееся к запаху разлагающихся трупов. Мой желудок скрутило от этой мысли.
— Мы со Стэном только что возвратились из Сиднея и навещали друзей в Атланте, когда мне позвонила Мими. Я делала то, что ты велел. Подталкивала Стэна к собеседованиям в других странах. Но, обстоятельства меняются, не так ли?
Я подняла глаза на Гризза. Я получила ответ. Томми понял, что Джо — это Венди, и он велел ей уезжать, судя по всему, пригрозив, что расскажет мне о её участии в нападении на меня.
— Томми, ты хоть представляешь, насколько это будет легко для меня? Все, что мне надо сделать — это сжать одну из трубок на твоём дыхательном аппарате, и остановить доступ кислорода. — У меня перехватило дыхание. — Или я могла бы незаметно вытащить из кармана шприц и ввести инсулин прямо в твою капельницу. Я бы повернулась спиной к медсестрам, и они бы знать не знали, что я сделала. Ты уже получил определенную дозу инсулина, так что, даже если сделают вскрытие, в чём я сомневаюсь из-за серьезности твоих ранений, они сроду не найдут передоз инсулина. Это будет очень легко. Слишком легко.
Слезы вернулись, и все звуки стали приглушенными, когда мое сердце бешено заколотилось в груди, и кровь ударила мне в голову. На CD-плеере включилась следующая песня. Щемящая сердце песня о любви Follow You, Follow Me группы Genesis резко контрастировала с ужасными словами.
— Но я этого не сделаю. Знаешь почему? Потому что я очень сожалею. И как я уже говорила, Томми, я люблю тебя, и люблю Джинни, и хочу, чтобы все это прекратилось. Я хочу, чтобы все закончилось.
Затем послышались всхлипывания, и я решила,
— Я никогда не причиню тебе вреда, Томми. Ты был моим лучшим другом, пока не появилась Джинни.
Она икнула, и я услышала стук, похоже она вытащила салфетку из коробки.
— Я бы ни за что не стала рассказывать Джинни о травяных сборах, которые ты ей дал. Я бы никогда не допустила, чтобы она посчитала тебя причиной того выкидыша. У меня не было умысла использовать это против тебя, когда я их тебе отдавала. Я просто хотела заставить Гризза страдать. Ни тебе, ни Джинни, я никогда не хотела причинить вам боль. — Она громко всхлипнула. — Ты должен поверить мне, Томми! У меня сердце разрывается, когда я вижу тебя здесь в таком состоянии, настолько уязвимым и так близко к смерти. Так не должно быть. Это несправедливо! Я хочу, чтобы мы начали все сначала. Хочу оставить все плохие воспоминания позади. Ты должен очнуться, Томми. Мне нужно, чтобы ты очнулся и простил меня. Очнись, пожалуйста… — на какое-то время наступила тишина, а затем она тихо прошептала: — Грант. Умоляю.
Она разрыдалась ещё сильнее, и ее всхлипы стали приглушенными. Я представила, что она наклонилась к кровати, чтобы обнять его, жучок в ее кулоне прижался к его телу и приглушил рыдания.
Я сидела, ссутулившись, отчасти от облегчения и отчасти от веса придавивших меня воспоминаний о том ужасном горе. Затем резко вскинулась от громкого и пронзительного писка кардиомонитора Томми, подающего сигнал об остановке сердца, и попросила Гризза выключить запись, когда услышала крики Джо о помощи и её попытки оживить его.
Я не хотела больше ничего слышать.
— Я помню, как он принес мне эти травы от утренней тошноты. Я их не принимала, но так и не сказала об этом Томми, потому что не хотела его расстраивать.
Я онемело уставилась на картину, висевшую на стене. Это была какая-то яркая абстракция, на которую я особо никогда не обращала внимания, но теперь яркие цвета взывали ко мне.
— Я могу простить Сару Джо за всё, что со мной сделали, Гризз. Изнасилование, избиение, смерть Гвинни, возможно, даже за попытку устроить мне выкидыш. Но я не думаю, что когда-нибудь смогу простить ее за то, что она позволила Томми умереть с чувством вины за это.
Гризз молчал.
— Почему Картер и Билл только сейчас отдали тебе эту запись? — спросила я, не глядя на него. — Томми нет уже больше года.
— До сегодняшнего утра Картер с Биллом не знали о дневнике Мо. Когда ты уехала в больницу, я рассказал им, и Билл дал мне послушать эту запись. Они не стали ничего рассказывать раньше, потому что поняли, все, что произошло между Сарой Джо и Томми, умерло вместе с ним. Определенно, она никак не навредила ему. Кроме того, они услышали, как она скорбела после этого, и поверили в ее искренность.
Я прижалась к нему, укрывшись в объятиях его огромных рук как в убежище.
— Как ты хочешь, чтобы я с этим разобрался, детка?
Я поняла, что он имеет в виду, и моей первой мыслью было выплеснуть свой гнев, но это была бы не я. К тому же, я никогда не стану пользоваться своим горем, чтобы он вернулся на свою старую дорожку. Мне нужно было найти в себе силы искренне простить. Я знала, что однажды это случится и молилась чтобы этот день пришел как можно раньше.
— Она сама себя наказала, — прошептала я. — Думаю, этого достаточно.