Дар времени
Шрифт:
Ровно в пять Мими стояла перед цветочным магазином, когда заметила, как пикап коричневого цвета устаревшей модели катится вниз по дороге. Она увидела, как Эллиот припарковался прямо перед магазином и вышел. Он переоделся в черные брюки и синюю рубашку с длинными рукавами.
Он открыл пассажирскую дверь.
— Ваша колесница ждет, моя леди.
Но, должно быть, он сказал это, не подумав, потому что, как только слова слетели с его губ, он почувствовал себя неловко, словно обнажил свою внутреннюю нервозность.
Мими постаралась не хихикать, когда подходила и забиралась внутрь.
Устроившись на сиденье, она вдруг задумалась о том, что, вероятно, отстает от других девочек ее возраста, когда дело касается парней. Она знала, что Линдси потеряла девственность в прошлом году с капитаном футбольной команды школы, поклявшись после никогда больше этим не заниматься.
— Было больно, и он оказался слюнявой свиньей, — объявила Линдси своим подругам. — Больше никогда. Я никогда больше не стану заниматься сексом.
Мими отогнала от себя эту мысль, стараясь не показывать свою нервозность. Эллиот забрался на водительское сиденье пикапа и улыбнулся ей, заставив ее сердце забиться чаще.
— Ты любишь итальянскую кухню? — спросил он.
— Да, мне нравится итальянская кухня. — Это было правдой. «Олив Гарден» был ее любимым рестораном. Они не могли конкурировать с кулинарными способностями ее матери, но она все равно любила там бывать.
— Как насчёт «Марселлы»? Звучит неплохо?
Еще лучше.
— Звучит отлично, Эллиот.
Они немного поболтали, пока ехали. Она задавала ему много вопросов, в основном потому, что не хотела говорить о себе, а также потому, что ей на самом деле было интересно.
Она узнала, что винтажный пикап, на котором они ехали, принадлежал его дедушке. Он пребывал в идеальном состоянии, и она могла сказать, что Эллиотт гордился тем, что ухаживал за ним. Парень учился в последнем классе средней школы и скоро должен был стать выпускником. Его родители развелись, когда он был еще маленьким. Отец переехал в Мичиган, и Эллиот его почти не знал. К его удивлению, родители снова нашли друг друга благодаря Интернету и после бурного воссоединения снова поженились спустя почти пятнадцать лет разлуки. Мать переехала в Мичиган, а Эллиот остался во Флориде со своей бабушкой.
— Ты скучал по своему отцу? Скучал по присутствию рядом мужчины, когда рос?
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос. То есть, рядом всегда были и другие мужчины. Моя мама с кем-то встречалась. Они казались хорошими парнями. Мне встречались учителя-мужчины. Я не знаю, скучал ли я по этому человеку так сильно, как по образу отца. Понимаешь, о чем я?
— Да, мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. — Мими опустила взгляд на свои колени. Она подумала о своих собственных болезненных чувствах к мужчине, который являлся ее биологическим отцом. Убийце, сидевшем в камере смертников. Человеку, которому этим летом назначена смертная казнь. Настолько разительный контраст с респектабельным архитектором, которого
— Еще нет. Мой день рождения сразу после выпуска. Почти на месте, но еще нет. А что насчет тебя? Сколько лет…
— И какие планы после выпуска?
Он сбавил скорость и медленно свернул на парковку возле ресторана.
Мими оглядела парковку и удивилась, почему он припарковался так далеко, когда рядом с рестораном было так много свободных мест. Он ответил на ее невысказанный вопрос:
— Придурки. Я стараюсь избегать уродов, которым плевать, если они двинут дверцей своей машины в чужой автомобиль. Я ухаживаю за этим пикапом и не позволю какому-то неосторожному дверешлепу все испортить.
Заглушив двигатель, он посмотрел на нее и ответил на другой ее вопрос:
— Я продолжу работать и поступлю в колледж.
За ужином у них было так много тем для разговора, что они постоянно перебивали друг друга. Не было неловкого молчания или некомфортной тишины. В действительности все было как раз наоборот. Мими почувствовала облегчение от того, что он ни разу не надавил насчет ее возраста. Они говорили о школе, друзьях, мечтах, хобби, и даже о церкви. Но он никогда не спрашивал, в каком она классе. Она была рада.
Пока они ждали десерт, Эллиот неловко заерзал.
— Здесь становится жарко. Тебе жарко?
— Нет, мне совсем не жарко. Почему бы тебе не закатать рукава? — Ее удивило, зачем он надел рубашку с длинными рукавами. Жарко не было, но снаружи было довольно тепло, хотя она подумала, что он пытался для нее принарядиться
Он нервно отвёл глаза.
— Я не хочу, чтобы у тебя создалось неверное впечатление обо мне.
— Что ты имеешь в виду? — Мими наклонилась вперед.
— У меня… э-э-э… много татуировок. — Он покраснел. — Не все они такие уж хорошие. У меня был плохой период. Неправильная компания. Через что я заставил пройти свою бедную бабушку. — Он ещё гуще покраснел и покачал головой.
Мими улыбнулась.
— Большинство парней будут пытаться произвести впечатление на девушку всеми имеющимися у них чернилами, а ты сейчас боишься показать мне свои. На самом деле я считаю это достойным восхищения.
Он взглянул на нее, как будто бы смутившись.
— Есть еще кое-что.
— Я слушаю.
— Обычно я не езжу на грузовике моего дедушки. Он слишком хорош, чтобы добираться на нем в школу и на работу. Он опустил взгляд. — Я езжу на мотоцикле.
Она громко рассмеялась.
— Перестань так нервничать, Эллиот. У моего отца несколько сумасшедших татуировок, и он гоняет на самом крутом «Харлее» в округе.
Она уловила удивление на лице Эллиота. Затем выражение его лица сменилось беспокойством.
— Ты только не пугайся, — быстро добавила она. — Мой папа хороший человек. Он архитектор, а моя мама домохозяйка, которая неполный рабочий день занимается бухучетом. Тату и байк не всегда означают плохо.
По крайней мере, я так не думаю. Она вспомнила все то, что узнала о прошлом своих родителей — все то, что продолжала узнавать из интервью Лесли с ее матерью.