Даргер и Довесок

Суэнвик Майкл

— Так или иначе, вряд ли в нем был большой смысл.

Они двинулись дальше по тропинке.

— Скоро придем? — спросил Довесок, когда прошло еще не меньше часа.

— Да, господин. Мы почти на месте.

— Отлично.

Так они и шли по ущелью в угасающем свете дня, преодолевая обломки рухнувших стен и пере­бираясь через ручей, когда тропинка вела на другую его сторону. Вскоре дорогу преградил пологий склон, усеянный остатками каменной кладки и раз­битой черепицей. С шумом и грохотом они вска­рабкались наверх и, выбравшись из лощины, ока­зались на поляне перед добрым десятком

хижин и навесов, грубо сработанных из веток, веревок и соломы.

Наконец они добрались до разбойничьего лагеря.

Громкое восхождение загодя предупредило хозя­ев об их приближении. Пятнадцать-шестнадцать опасных на вид разбойников, среди которых было немало женщин, все вооруженные — кто мечами, кто пистолетами, кто сделанными из подручных средств дубинками, — вышли разбираться с гостями.

Одно долгое мгновение они молча стояли друг против друга.

— Братишка! — вдруг крикнула стройная огненноволосая женщина и бросилась в объятия Злоб­ного Отморозка. Он подбросил ее в воздух и опу­стил наземь. Оказавшись на ногах, она строго вы­прямилась, и парень почтительно отступил на шаг. — Преклони колени и докладывай.

Но прежде чем Злобный Отморозок успел от­крыть рот, вперед шагнул Довесок.

— Твой брат теперь солдат Благодатного Царст­ва на службе у Тайного Царя, а значит, не прекло­няет колени ни перед кем, кроме вышестоящих чинов. — Чтобы смягчить резкость своих слов, он улыбнулся. — Ты, наверное, предводительница этих удальцов? Позволь поинтересоваться, как тебя зовут?

— Огненная Орхидея. — Разбойница смерила Довеска таким взглядом, словно перед ней был ог­ромный отвратительный жук. — А ты кто такой и чем занимаешься?

Довесок официально представился и добавил:

— Касательно того, чем я занимаюсь, могу ска­зать, что в свое время сыграл множество ролей. — Небрежно отвернувшись к ослику, он принялся развязывать седельные сумки. — Я джентльмен, искатель приключений, скиталец и солдат удачи. Нынче я выступаю посланником Тайного Царя, чья судьба накатывает на эти земли как неотвратимый морской прилив. Но об этом мы побеседуем позже. Сейчас важно одно: я привез еду. — Довесок мягко бросил ближайшему разбойнику копченый окорок. Парень поймал его, выронив сломанную рукоятку от граблей. — Еды хватит на целый пир. — Он до­стал бутылки с выпивкой и передал в жаждущие руки. — Раз уж я прибыл сюда без приглашения, будет справедливо угостить вас, дабы мы расстались друзьями.

Огненная Орхидея вовсе не выглядела до­вольной.

— Прекрасно, — вот и все, что она произне­сла. — Как ты и сказал, поговорить можно позже.

* * *

К тому времени, как было приготовлено и съе­дено все до последней крошки, опустилась ночь. Запасы спиртного подходили к концу. Сам Довесок ел умеренно и совсем не пил, только частенько под­носил чашку ко рту и притворялся, что делает гло­ток. Оставшись наедине со своими мыслями, он ломал голову над таинственным призраком, кото­рого повстречал днем.

Очнувшись, он неожиданно понял, что пир за­кончился. Несколько разбойников кружили, поша­тываясь, в некоем подобии танца. Другие валялись на земле. Трое горланили песню и почти попадали в слова. С другой стороны

костра за Довеском при­стально наблюдала Огненная Орхидея. Когда их взгляды встретились, она подошла и села рядом, поджав ноги. Высокие сапоги, обтягивающие брю­ки, свободная блуза, многочисленные серебряные браслеты и шелковый платок, повязанный вокруг шеи, делали ее самой настоящей царицей разбой­ников. В свете пламени ее волосы переливались разными оттенками.

— Ты не пьешь, — упрекнула она.

— Ты тоже, — обронил Довесок. — Делаешь вид, что регулярно наполняешь чашку, и тайком опустошаешь ее в кусты.

— Думаю, пора показать, что я могу тебе пред­ложить.

— Всегда к вашим услугам, госпожа.

Горных лошадей держали неподалеку от лагеря, на лужайке, огороженной частоколом по грудь че­ловеку. Довесок и Огненная Орхидея немного по­наблюдали, как они щиплют травку. Горные лоша­ди полностью подтверждали свою репутацию. Эти химерические создания, статью и красотой сравни­мые с обычными лошадьми, обладали трехсуставчатыми лапами гигантской кошки и клювом, кото­рому позавидовал бы и грифон. Довесок никогда не встречал подобных существ, но с первого взгляда понял, что они были стремительными, как лесной пожар.

Огненная Орхидея взнуздала пару скакунов, на­кинула попоны вместо седел и вскочила на одного.

— Ну? — поторопила она.

Довесок уселся верхом, хлестнул поводьями, по­следовав примеру Огненной Орхидеи, и едва не вылетел из седла, когда обе горные лошади пере­махнули через ограду и рванули вверх по склону.

Сначала лошади бежали медленно, но когда До­весок обвыкся, ускорили бег и перешли на полный галоп. Они мчались по горам и долам, петляли сре­ди деревьев и запросто перемахивали через ручьи, выскакивавшие словно из-под земли. Ветер бил в лицо, в ноздрях стоял запах хвои. Довесок поймал себя на том, что вопит и улюлюкает от неподдель­ной радости.

Они остановились над верхней границей леса, выше которой росли только камни да лишайник. Огненная Орхидея натянула поводья и спешилась.

Довесок тоже спрыгнул наземь и потрепал ло­шадь по гриве.

— Ты и я — закадычные друзья, — подлестил­ся он.

— Хахх! — послышалось в ответ, и лошадь щелк­нула клювом.

Огненная Орхидея отпустила свою кобылу пас­тись и расстелила попону на траве, словно их ждал пикник.

— Присаживайся, — похлопала она рядом с собой.

— Разве не нужно их стреножить? Чтобы не убежали?

— Они очень смышленые. Правда, девочка?

— Дахх! — Лошадь покачала клювом вверх-вниз и вернулась к травке и лишайнику.

Довесок опустился на попону.

— Обними меня за плечи, — потребовала Ог­ненная Орхидея. — Как будто ты мой возлюблен­ный. Да, вот так. Видишь, как уютно я к тебе при­жимаюсь? А теперь поговорим о деньгах.

Довесок изобразил вежливое замешательство.

— Нет никаких денег. Все, что было у Тайного Царя, и все, что он смог собрать, заложив ресурсы Благодатного Царства, до последней монеты потра­чено на продовольствие для армии и на восстанов­ление отродий прошлого, нового оружия. Вместо жалованья солдаты довольствуются долговыми рас­писками и надеждами пограбить в каком-нибудь городе.