Дарители
Шрифт:
— Тихо, — щелкнула зажигалка, и Вита зажмурилась, ослепленная яркой вспышкой. — Убери руки, убери. Ну, ерунда, царапина, сейчас уже подсохнет. Посиди чуть-чуть, хорошо? Посиди, я сейчас…
— Ян… — прошептала она, захлебываясь сухими рыданиями.
— Сдох Ян. Побудь тут… а то я наскоро все делал.
На этот раз Вита услышала быстрые шаги и, тяжело вздохнув, повалилась на бок, прямо на грязный пол, по-прежнему прижимая ладонь к шее — теперь уже к тому месту, где Ян прокусил кожу — там все горело огнем, словно у Слещицкого была ядовитая слюна. В голове у нее мутилось, и она все еще не могла окончательно осознать, что жива, кошмар закончился, Ян мертв.
— Ну?.. — негромко и невыразительно сказал он, протягивая к Вите левую руку — в правой был пистолет. Вита приподнялась, держась за эту руку, а потом вдруг резко дернулась вперед и обхватила Схимника за шею, вцепившись в нее мертвой хваткой, дрожа и стуча зубами. Он осторожно обнял ее и прижал к себе, гладя по волосам.
— Молодчина, умница, не растерялась… Теперь все, совсем все, понимаешь, никогда больше…
Она попыталась что-то ответить, но из-за стука зубов все слова превратились в малоразборчивую кашу. Схимник чуть качнул ее из стороны в сторону.
— Ну, давай, успокаивайся. Уходить надо. Все потом. Хлопнешь водки — все пройдет. Водки хочешь?!..
— Х-хочу!.. — выдавила из себя Вита, вжалась щекой в его ухо, и слова полились из нее непрерывным потоком: — Вот брехло… ни хрена он не успел, только кофту порвал, урод, шею мне прокусил, боже мой, его рот… его грязная, поганая пасть… зуб мне выбил… больно так… Господи, ну ведь дар-то этот у Наташки, так почему же все лупят-то все время меня-а-а! — она наконец-то от души разревелась, и в голове у нее тут же начало проясняться.
— Пошли, — тихо сказал Схимник, и Вита чуть отодвинулась, но не отпустила его.
— Я только заберу свое… твое кольцо. И я хочу посмотреть…
— Вон твое кольцо, — Схимник поднял фонарь, и свет упал на перстень, обрадовано засиявший золотом и испачканной в крови сталью. — А смотреть не надо, Вит, пошли.
— Нет, — упрямо сказала Вита, — нет, я хочу! Хочу посмотреть! Если я не увижу — я спать не смогу! Покажи!
Схимник недовольно хмыкнул, луч фонаря скользнул в сторону и осветил мертвое лицо Яна — зло оскалившись, он тускло смотрел полузакрытым глазом куда-то вверх. Вместо второго глаза зияла страшная кровавая дыра. Вита хрипло, удовлетворенно вздохнула.
— Хорошо. Теперь пошли.
— Шею-то пусти.
— Не могу. Правда. Даже и не знаю, как…
— Ладно, ладно, — ворчливо перебил ее Схимник, легко подхватил на руки и понес через пустые комнаты. У выхода он выключил фонарик, но Вита все же успела увидеть неподвижное тело, искаженное лицо, спрятавшееся в полумраке, и отвернулась, уткнувшись собственным лицом в плечо Схимника.
Она не запомнила машины, в которую он ее посадил, и не заметила, как она выглядела изнутри, — съежилась
— Так не страшно. Боюсь на себя зеркало смотреть, — она осторожно ощупала челюсть, — наверное, я совсем…
— Нормально, — сказал Схимник. — Только отмыть тебя надо, а так — нормально.
— Правда?
— Правда, — он усмехнулся, потом его взгляд невольно скользнул по ее распахнутой разорванной кофте. Вита заметила это, опустила глаза, ойкнула и начала суетливо стягивать кофту на груди, но пальцы не слушались, ткань выскальзывала, и она, злясь на себя, почувствовала, что краснеет. Ладонь Схимника на плече вдруг начала ее жечь, словно раскалилась, но тем не менее Вита не хотела, чтобы он ее убрал, — под ладонью было уютно и безопасно.
— Ладно тебе — все свои, — заметил Схимник с легким раздражением, и ладонь исчезла с ее плеча. Потом он снова заговорил, но уже другим голосом. — Я увидел только когда Ян тебя уже загружал. Мне пришлось вернуться за машиной… а потом я потерял вас на повороте. Пока искал… Извини, что опоздал, досталось тебе.
— Спасибо, что вообще соизволил явиться, — рассеянно пробормотала Вита, до которой не сразу дошел смысл сказанного, потом резко вздернула голову, за что тут же была наказана вспышкой боли в нижней части лица. — Что?! Я не ослышалась?! Ты просишь у меня прощения?!
— Да, — ровно подтвердил Схимник, глядя на дорогу, — я прошу у тебя прощения.
— Елки! — воскликнула она и выпрямилась. — Право же, Схимник, ты сегодня поистине полон сюрпризов. Ты стал не чужд сентиментальности? Возможно, скоро ты пойдешь еще дальше — перестанешь приковывать девушек к батареям и хлопать их по физиономии с целью выказать им свое расположение?!
Схимник фыркнул.
— Вижу, ты уже приходишь в себя. Твоя психическая живучесть просто поражает. Где ты сейчас обитаешь?
— Я? Господи! — Вита дернула головой и снова схватилась за челюсть. — Я же совсем забыла! Ян сказал… его человек дежурит возле Наташкиного дома. Наверное, и не один…
— Один, — отозвался Схимник. — Только один остался. Все остальные, кто приехал вместе с Яном — на пустыре.
— Точно?
— Да.
— Так поехали скорее — не дай бог!..
— Сейчас я отвезу тебя домой. А за человеком поеду сам. Никуда он не денется. Ян Баскакову не отзванивался, а его парень без новых инструкций будет там спокойно до утра торчать.
— Но… — Вита замолчала, думая о том, что теперь, так или иначе, придется назвать Схимнику Наташин адрес. Он усмехнулся, поняв заминку.
— Не мучайся — я и так уже знаю, где она живет. Очевидно, ты плохо слушала, что я тебе недавно говорил. Чистова мне больше не нужна. Так что расслабься, Хранитель.
— Я ничего уже не понимаю, — устало и жалобно сказала Вита и слегка сползла вниз по сидению, закрыв глаза. Боль в челюсти чуть утихла, превратившись в тупые подергивания, но в животе начала разгораться, горячая волна постепенно поднималась все выше и выше, и она, сморщившись, крепче сжала веки, чувствуя, как из-под них снова ползут слезы.