Дарители
Шрифт:
Баскаков хмыкнул. Инне не обязательно было знать, что «симпатичный мальчик», укокошивший за свою интеллигентную жизнь не один десяток людей, давно превратился в удобрения.
— Раз я его уволил, значит так было надо. И это не обсуждается. Сколько раз уже можно к этому возвращаться?!
Инна недовольно пожала плечами, доставая из сейфа драгоценности и выбирая несколько дорогих, но неброских колец, подходящих к сегодняшнему мероприятию.
— Может, в таком случае, я хотя бы иногда буду обходиться шофером? Не обязательно каждый раз посылать со мной армейский взвод!
— Вот Колька Бурцев в свое время
— Имя свое оправдывает, — Инна протянула руку к пульту дистанционного управления и сделала музыку потише.
— В смысле?
— Спит.
— Опять?! Слушай, Инна, а не много ли она стала спать в последнее время? — обеспокоенно спросил Баскаков. — Может, ее врачу показать? Может, у нее малокровие какое-нибудь или с давлением что-то?
— С чего бы? Нет, ну, конечно, следует, хотя ты представляешь, какой поднимется визг?
— Да кто ее спрашивать будет?! — Баскаков, нахмурившись, пошел к двери.
— Она совсем обленилась за эту неделю, — громко сказала Инна ему вслед. — Все забросила — даже компьютер. Даже на дискотеки ходить перестала. Ты бы заметил это и раньше, если бы почаще бывал дома!
Баскаков удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал и прошел в комнату дочери. Соня, одетая, спала на застеленной кровати, приоткрыв рот и забросив одну руку за голову. Русые волосы, давно не мытые, сбились в малопривлекательный ком, и взгляд Виктора Валентиновича, внимательно обежавший дочь снизу доверху, подметил разводы грязи на шее и черноту под ногтями с облезшим лаком. Кожа на лице была нездорового бледного цвета, щеки заметно округлились, и только теперь он заметил, что Соня пополнела, а когда наклонился, чтобы разбудить ее, то в нос ему пахнуло тухловатым запахом немытого тела.
— Сонька! Ты чего спишь целыми днями? Плохо себя чувствуешь?
— Да нормально все! — медленно пробормотала она, не открывая глаз. — Батянька, дай поспать!
— Почему же ты свой компьютер забросила, если все нормально? Не ходишь никуда. И у тебя ведь, кажется, танцы сегодня?
— Не пойду — влом мне! Отстань, спать хочу! — Соня сморщила лицо и перевернулась на другой бок. Баскаков выпрямился и оглядел комнату. В ней царил обычный беспорядок, но компьютер — единственная вещь в доме, которую дочь холила и лелеяла — зарос пылью. Он подошел к окну и открыл форточку, потом вернулся в спальню. Инна посмотрела на него и положила на тумбочку телефон.
— Убедился? Я позвонила Петру Алексеевичу — он подъедет часа через два и осмотрит ее. Не забудь предупредить, чтобы его впустили.
— Хорошо. Ты готова?
— Да, можно идти, — Инна напоследок еще раз удовлетворенно оглядела себя в зеркало, и они вышли из спальни.
— Ты созвонилась со своим Йонайтене? — осведомился Баскаков, пока они шли к входной двери.
— С кем? — рассеянно переспросила Инна.
— С Винцасом Йонайтене. Ты ведь говорила, что он должен был тебе какие-то сведения передать по твоим изысканиям. Что-то новенькое о твоей голубой крови, — он усмехнулся. Под ноги ему подвернулся Черчилль — огромный
— Ах, да… Не знаю. Скорее всего, я не буду с ним встречаться. Надоело, хватит. Занимаюсь какой-то ерундой, столько времени трачу… лучше лишний час на корте провести или в салоне.
— Что?! — он остановился и изумленно уставился на жену. — Ты серьезно?!
— А что такого? Говорю же — надоело! Мы идем или стоим и говорим?!
— Ты сама-то не заболела?!
— Вить, если человеку что-то надоедает, это вовсе не делает его больным. Вон и Соньке ведь тоже… — она запнулась, и по ее лицу пробежала тень. Потом Инна раздраженно дернула плечом и быстро пошла вперед, и ее расстегнутый светлый плащ сердито развевался за спиной. Баскаков остался стоять, хмуро глядя ей в спину. Он ничего не понимал. Ведь только нa прошлой неделе Инна с таким нетерпением говорила о предстоящей встрече и последними словами ругала нерасторопного Йонайтене, который мало того, что никак не мог разыскать одного из нужных людей, так еще и ухитрился подхватить воспаление легких и угодить в шяуляйскую больницу. А сейчас вдруг такое глубокое безразличие. Надо же, чтобы и Сонька в то же самое время. И как назло, период напряженный идет, намеченного — горы… Нет, надо найти денек, чтобы с семьей разобраться, а вечером обязательно поговорить с Инной. Как-то очень уж странно она себя сегодня ведет. Жаль, сейчас нет времени — семья должна быть в идеальном порядке, иначе на кой черт она нужна?!
Инна, суховато попрощавшись с ним, захлопнула за собой дверцу «мерседеса» — резче, чем обычно. Впрочем, возможно ему это только показалось. Баскаков недовольно подумал, что уже начинает выискивать в облике и поведении жены микроскопические неточности. Так недалеко и до паранойи. Ладно, может и дело-то в пустяке, а завтра все наладится. Чем старше женщины, тем страннее они себя ведут, а ведь Инна уже далеко не девочка.
В «фантоме» уже сидел тихий задумчивый Сканер, аккуратно сложив руки на коленях и внимательно глядя перед собой, точно с интересом кого-то слушая. Когда Баскаков открыл дверцу и сел на диван, все еще погруженный в семейные размышления, на лице Сканера появилась злая досада, словно своим приходом тот спугнул красивую бабочку, которую он уже почти-почти схватил.
— Куда же ты?! — едва слышно, плачуще прошептал он. — Куда ты опять, Яна?! А мне опять ничего?!
— А чего тебе надо? — рассеянно спросил Баскаков, услышавший только последнюю фразу. — Опять девку? Заказывай сам — только не на дом… Шевцов, поехали.
— Спасибо, что взял меня с собой, — через некоторое время тихо сказал Сканер, глядя в окно, за которым плыла застроенная шикарными особняками широкая улица. — Ты редко меня куда-то берешь.
— Ты опять за свое?! — Баскаков спрятал телефон и посмотрел на Сканера с раздражением. — Может быть уже хватит вести себя, как побитая шавка, которую иногда выводят на прогулку?! Ты считаешь, что с тобой обходятся несправедливо?! Может тебе напомнить кой-чего?! Заткнись и не ной! Ты едешь работать. Да и, кстати, насчет девок — я, конечно, понимаю твои специфические вкусы, но всему есть предел. Если ты, козел, еще одну свою козу так изуродуешь — не получишь больше ни одной — понял?! И без тебя проблем хватает.