Darkest Dungeon: Вечные узники

Titan Elder

Царапиной…

Залескар смотрит на порез от клинка, почти затянувшийся благодаря лечебному шёпоту. Он осознаёт кое-что, прежде не замеченное.

— О. А ведь лезвие было перемазано во внутренностях каких-то тварей. Нечего и надеяться, что в рану не попала инфекция. Нужны зелёные травы.

В его горле встаёт ком, когда он вспоминает: все снадобья хранились в сумке на поясе. Колдун собственноручно превратил их в вонючую бесполезную смесь.

— Зелёных трав больше нет. Придётся

пилить. — Залескар нервно перебирает пальцами своей единственной руки, воображение рисует мрачные перспективы. — Ни Лирою, ни Лотреку из Карима я не по нраву. Когда стану бесполезным калекой, они меня, скорее всего, не убьют, но и надлежаще заботиться о безруком не станут. А это смерти подобно.

— Как же быть?

Жрец в раздумьях облокачивается на парапет, взгляд простирается в тёмную даль.

Выход есть. Чтобы вернуть полноценное тело, можно провести отряд соединения с одним из этих остолопов. Они должны согласиться, если, конечно, не посвящать их в детали, а вместо этого сказать, что ритуал поможет выбраться из подземелья.

Да, соединение обозначает безоговорочную капитуляцию.

Очередное погружение в самоуспокоение прерывает некий камень – его сунула в руку Залескар Девочка.

“Посмотри.”

Помнится, в начале пути, стоило кому-то спросить Девочку о родителях или том, как она сюда угодила, она сразу вжимала голову в плечи и становилась похожей на затравленного зверька. Потому спрашивать прекратили.

Двое стоят у обрыва, глядя во тьму: робкая девочка да колдун-самоучка с манией величия.

— Ты же понимаешь, что ты не обычный ребёнок?

Кивок.

— Та хранительница говорила: ты — ключик.

Кивок.

— Знаешь, что это значит?

Мотание головой.

— Но хочешь выяснить?

Кивок.

— Не замечал за тобой такой смелости раньше.

Неуверенное пожимание плечами.

“Может, это поможет нам спастись?”

— Может быть. Что ж, у меня есть сутки или двое, прежде чем гангрена отберёт мою руку, а все прочие загадки подземелья уже изучил. Попробую погадать над твоей.

Бегство от рыцаря вернуло Залескара жгучее желание жить, а последующий разговор указал на лучик надежды.

Пока нельзя об этом судить – слишком мало сведений, но жрец быстро смекает, у кого их добыть. По крайней мере, одна рыскающая по подземелью сущность наверняка знает о Девочке больше, чем хочет показать.

У Залескара было странное предчувствие, как будто кто-то уже успел дойти до той самой черты, когда все точки в вопросах побега из тюрьмы будут расставлены.

Глава пятнадцатая. The Final Combat.

Рекомендуется перед прочтением прослушать Darkest Dungeon OST — The Final Combat.

Хранитель

Кристального Подземелья и Хозяин Тьмы обозначаются «ее/его», «он/она».

Холодные объятия тумана на мгновение сковали тело Шипастого Рыцаря Кирка, а затем стена вытолкнула его вперед, сомкнувшись за спиной, давая понять, что пути назад нет. Выжженная земля, покрытая толстым слоем багровых хлопьев пепла. Бездыханные тела падших в смертельной схватке узников кристального узилища, обломки доспехов, щитов и оружия, ссохшиеся останки, почерневшие от копоти и потускневшие от времени скелеты усеивали края этой чудовищной арены, оголяя огромный круг в центре — место, где и должна произойти запанированная встреча. Всё это молчаливое зрелище освещал огненный венец умирающего места — выжженное собственным жаром, предрекающее свой конец светило встречало последние мгновения. Агония величественной звезды, агония больного мира подземелья.

«Кристальное подземелье… Фантастический мир, где в гармонии существуют особые элементы… Не понимаю устройство этих земель, не знаком с политикой… Не намерен оставаться в изнеженном пространстве в окружении наивных глупцов. Нет права на ошибку… Если дан шанс на исправление — вцепись в эту возможность зубами и не отпускай, пока не выжмешь с нее все соки. Когда тебе страшно, используй меч. Возьми его и поруби свой ум на ленточки, проруби сквозь все эти сожаления и страхи и через всё, что живёт в прошлом и будущем. Тогда… моё предназначение и отличие от прочих — проклятие. Был проклят вечно сражаться, пока однажды не одержу победу. Измученный, уставший, потерявший счет поражениями и в край обезумевший. Вот почему старуха смеялась, называя меня жалкой нежитью — моё проклятие обязательно приведёт меня к цели и я закончу начатое, предназначение свершится. Но какова была цена?... От бесчисленных попыток победить моё тело иссохло, превратившись в скелет, покрытый жалким количеством дряхлой плоти, а разум затуманится настолько, что от личности и внутреннего «Я» останется лишь один единственный рефлекс, снова и снова поднимающий уже почти безжизненные останки — победить. Вот только это — Пиррова победа».

Кирк обнажил свой меч, протянув лезвие в сторону самого Хранителя Кристального Подземелья Гаухолса с намерением предотвратить распространение потенциальной опасности локальных масштабов.

«Глядя на тебя, без обид, так и хочется сказать, что ты очередной бедолага, желающий в скором времени ощутить на себе ярость моего клинка. Не знаю насколько давно ты король этих проклятых земель, но на человека точно не смахиваешь. Покажи себя в битве со мной, чужак! Прояви свой потенциал! Смерть моих надежд еще не показатель!»

Гаухолс взмахнул мечом, оружие загорелось безжалостным огнём хаоса, смертоносной бурей, катастрофически всепоглощающее желание ликвидации оппонента, ставящий под сомнение успешное выполнения миссии. Вторая свободная рука заряжалась частицами, предположительно, искровым разрядом электростатического заряда, сопровождающийся ослепительной вспышкой и резким звуком. Выглядела как картина с богом-громовержцем, готовящийся швырнуть снаряд в сторону неприятеля, подарившая озадаченному сопернику все прелести статического электричества, испепеляющая все внутренности в считанные секунды.