Даршаны
Шрифт:
Поскольку, когда значение этого случая понято, и когда его действие в это время правильно оценено, мы можем увидеть, почему к нему пришла возможность служения, и почему тысячи людей в разных странах – мужчины и женщины, мальчики и девочки – относились к нему как к отцу, брату и другу, и обращались за руководством и вдохновением.
В 1883 году господин Ледбитер был священнослужителем англиканской церкви и занимал должность викария в округе Брэмшот, Гэмпшир, Англия. Он много лет интересовался спиритизмом, не вдохновенными посланиями духов через медиумов, а производимыми духами феноменами, которые раскрывали существование не только невидимых сил природы, но также управляющих ими развоплощённых существ. Теперь я позволю господину
Господин Вильям Эглинтон
«В ходе моих исследований спиритизма я соприкоснулся с большинством видных медиумов того времени, и видел почти все обычные феномены, о которых можно прочитать в книгах на эту тему. Одним из медиумов, с которым у меня было много дел, был господин Эглинтон, и хотя я слышал много плохого о нём, я должен признать, что за всё время моей работы с ним он показал себя человеком честным, благоразумным и любезным. У него было несколько так называемых духов – помощников. Одним из них была краснокожая девочка, называвшая себя Ромашкой, которая болтала по всякому поводу к месту и не к месту. Другим его помощником был высокий, около стадевяноста сантиметров, араб по имени Абдулла, который ничего не говорил, но часто выделывал трюки, показывающие его великую силу. Я видел, как он одновременно поднял двух грузных мужчин, держа их по одному в каждой руке.
Третьим помощником, который часто являлся, был Эрнст; он материализовывался сравнительно редко, но часто говорил чётким голосом и писал характерным почерком, демонстрирующим образованность. Однажды в разговоре с ним были упомянуты Учителя Мудрости. Эрнст отозвался о них с глубочайшим уважением и добавил, что иногда ему выпадает случай увидеть их. Я сразу же спросил, готов ли он передать им письмо или сообщение, и он сказал, что он охотно это сделает, как только предоставится случай, но не может сказать точно, когда это произойдёт.
Возвращаюсь к своей истории. Я сразу же принял предложение Эрнста, но с одним условием. Я сказал, что я напишу письмо одному из этих Великих Учителей и вручу ему, если мой друг и учитель, господин Синнетт, одобрит это. При упоминании этого имени «духи» пришли в сильное возбуждение. Особенно разозлилась Ромашка, заявив, что не хочет иметь дела с Синнеттом ни при каких обстоятельствах. «Он называет нас призраками», – сказала она с великим негодованием».
Помните, что это речь духа.
«Однако я вежливо настаивал на своём, сказав, что все мои знания о теософии, пришли ко мне через господина Синнетта, и поэтому я не считал справедливым делать что-либо за его спиной или искать иные средства сообщения, не посоветовавшись с ним. Наконец, хотя и с большой неохотой, духи согласились на это, и сеанс был вскоре завершён. Когда Эглинтон вышел из транса, я спросил его, как послать письмо Эрнсту, на что он ответил, что если я дам ему письмо, он положит его в ящик, висящий на стене, из которого Эрнст возьмёт его сам, когда пожелает. Я написал Синнетту и спросил его мнение обо всём этом. Он сразу же этим заинтересовался и посоветовал мне принять предложение и посмотреть, что из этого выйдет».
Письмо Учителю
«Далее я пошёл домой и написал три письма. Первое было адресовано Учителю К. Х., в нём я написал со всем почтением, что единственным моим желанием с тех пор, как я впервые услышал о теософии, было стать его учеником».
Твёрдый характер Ледбитера и его непоколебимость в его поисках являются выдающимися. Вы это увидите из писем, которые я вам прочитаю. Поэтому слушайте их внимательно. У него есть единственное желание – стать учеником Кутхуми.
«Я сообщил ему о своих тогдашних обстоятельствах и спросил, действительно ли необходимы те семь лет испытаний, о которых я слышал, необходимо провести в Индии. Я положил письмо в маленький конверт и аккуратно запечатал его своей собственной печатью.
Затем
Они действительно экспериментируют со спиритизмом. И поскольку спиритизм предшествовал теософии, я думаю, что мы должны собрать о нём информацию, ведь Владыки часто говорят о спиритизме.
«Вернувшись с почты, я получил записку от господина Эглинтона, в которой говорилось, что он исправно положил письмо для Эрнста в ящик, и что его там уже нет, и что, как только он получит ответ, передаст его мне. Несколько дней спустя, я получил письмо, подписанное незнакомым мне почерком, и, открыв его, обнаружил в нём своё собственное письмо к Эрнсту, по всей видимости, нераспечатанное. Имя «Эрнст» на конверте было зачёркнуто, и под ним карандашом было написано моё имя. Мы с другом сразу осмотрели печать под микроскопом и не смогли найти никаких признаков того, что кто-то пытался его вскрывать, и мы оба согласились, что письмо никем не было вскрыто. Однако, вскрыв конверт, мы обнаружили, что письмо, написанное мною Учителю, исчезло. Всё, что я нашёл внутри, – было моё письмо к Эрнсту, с добавлением нескольких слов, написанных хорошо знакомым мне почерком на чистом листе. Там сообщалось, что письмо исправно вручено Великому Учителю, и если в будущем я удостоюсь ответа, Эрнест с радостью передаст его мне.
Я прождал несколько месяцев, но ответа не было, и когда на сеансах Эглинтона я встречал Эрнста, я всегда его спрашивал, когда мне ожидать ответа. Он неизменно отвечал, что моё письмо должным образом передано, но об ответе ещё ничего не известно, и он ничего больше предпринять не может».
Это уж слишком для медиума.
«Письмо, упомянутое выше, было оправлено Учителю К. Х. 3 марта 1884 года. 1-го ноября того же года мадам Блаватская должна была плыть в Индию с господином и госпожой Купер-Оукли. За два дня до этого, 30-ого октября, господин Ледбитер приехал в Лондон, чтобы попрощаться с Блаватской, и остановился у господина и госпожи Синнетт. В тот вечер Учитель Джвал Кул сообщил через Блаватскую, что ответ на его письмо от 3-го марта Учитель отправил, но о содержании письма ничего сказано не было.
Утром 31-го октября господин Ледбитер вернулся на Липхук (станцию в округе Брэмшот) поездом, идущим в 11.35 от станции Ватерлоо. Поскольку Липхук находился в сорока семи милях от Лондона, он достиг Брэмшота в течение одного часа. Там он нашёл письмо, которое я воспроизвожу.
Письмо это было написано особым способом, оно было написано не рукой, а осаждено. Это процесс, требующий использования оккультных сил, Учитель К.Х. описывает процесс следующим образом в двух письмах господину А.П. Синнетту: «Учтите, что эти мои письма не написаны, а отпечатаны или «осаждены», а затем исправлены все ошибки… «Осаждаю» ли я, диктую или сам пишу – разница во времени очень мала. Сначала мне нужно подумать, тщательно сфотографировать каждое слово и предложение в своём уме, прежде чем оно может быть повторено «осаждением». Как фиксирование на химически подготовленной поверхности изображений, созданных фотокамерой, требует предварительного приведения снимаемого объекта в фокус аппарата (ибо иначе, как это бывает у плохих фотографов, ноги сидящего не получаются пропорциональными по отношению к голове и так далее), так же и нам приходится сперва располагать наши фразы и запечатлевать их в уме, каждую букву, прежде чем она становится годной для чтения. Пока это всё, что я могу вам сказать. Когда наука больше узнает о тайне литофила (или литобиблиона), и каким образом появляются отпечатки листьев на камнях – тогда я смогу вам лучше объяснить этот процесс».