Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
Пройти коридор вперёд до конца. Остановиться перед цилиндром вертикального лифта. Дождаться его. Доехать на уровень выше. Выйти. Повернуть направо. Вновь пройти.
За три шага до белой герметичной двери привычно открыть магнитный замок. Створка поползла с ровной скоростью вверх. И, снова привычно, за три шага, которые он дошёл до двери, она распахнулась настолько, чтобы он смог пройти.
Закрылась за его спиною. Такой же отсек. Коридоры. Двери. Жилые помещения. Тренировочные залы. Столовая
Он вздохнул, провёл по лицу и волосам рукою, будто смывая маску. На этот раз не помогло. Впрочем, в этот раз на корабле мало кому и мало что помогало. Для того чтобы вылечиться от нервов.
Он прислушался к концентрации живых существ. Ага, они в кают-компании, как они её называли. Он направился туда, слегка задержавшись перед дверью.
На него тут же, замолчав, взглянула вся компания в каюте.
– Всё в норме, - сказал он. – И, думаю, пока мы не выйдем из гипера, париться нам абсолютно незачем.
– А ты уверен, что нас выпустят из гипера?
– Тоже вопрос. Думаю, нам просто надо этого дождаться, - он оглядел их всех. Неторопливо, по лицам. – В конце концов, - сказал он медленно, - мы вполне можем контролировать процесс.
– Ты это решил сам?
– Я это вычислил, - ответил он. – По всем параметрам наш шанс на это составляет почти что девяносто пять процентов.
– Ты это просчитал на калькуляторе?
Он вздохнул и устроился удобней, прижавшись к двери спиной.
– Я вычислил это на центральном корабельном компьютере, - произнёс он. – Ввёл данные. Ему ведь всё равно, что считать. Задал алгоритм, внёс условия. Он воспринял это как систему переменных, не вдаваясь в содержание. Таким образом, - он снова посмотрел каждому в лицо, - при правильно заданных параметрах мы можем получить процентную вероятность того, сможем ли мы держать контроль.
– Над ситуацией?
– Над ситхами, - быстро улыбнулся он. Отблеск его улыбки тут же круговой волной прошёлся по лицам.
– А если ты ввёл неверные производные? – уже уточняющее спросили его из кружка.
– Отсюда проистекают неизвестные пять процентов, - взгляд с неизбежностью природного цикла пошёл по траектории обратно. – Вообще, между нами говоря, милейшая госпожа Мотма не всегда может себе представить конкретные детали процесса. Нас много, ситхов три штуки. Из этого она выводит, что мы сможем легко держать их под контролем. Но мы не знаем досконально, на какие штучки они способны. Я предполагаю, что на такие, которые могут свести все наши усилия на нет.
– Ты это скажешь Мотме?
– Скажу, - он невесело улыбнулся. – Будет ли она меня слушать? Эта дама слушает только себя.
–
– Что же, - ответил он. – В этом наш шанс. Пойду к себе, пожалуй.
– Приводить отчёт?
– В крестики-нолики играть.
На шутку промолчали. Он кивнул и вышел. К себе.
Его каюта была обычной. Чуть побольше, чем у других. Только и всего. Современный дизайн обстановки. Строгий минимализм. Хорошая машина. Компакт-диски.
Джедаи. Храм.
Он повесил к себе на стену этот вид Корусканта, страницу старого голографического календаря, никому ничего не объясняя. Роскошный вид в дневных солнечных лучах. Залитая солнцем планета. Храм. Торчащий всеми своими башнями к небу. Какой там был год Республики?
Он остановился у двери, затем пересёк комнату. Оказался рядом с голографией, выполненной на дорогой гладкой пластине.
Храм. Чтобы помнить. Вспоминать. Потому что голография удивительно сильно передавала дух времени. Тот Корускант. Тот Храм. Ту ослепительную разлитую в воздухе тяжесть, равную смерти.
Корускант. Храм. Джедаи.
Он был взят в Храм в возрасте двух месяцев. Так говорилось в документах. Он этого не помнил, естественно. Он едва помнил и то, что было в Храме. Слишком был мал.
Да, осталось смутное ощущение коридоров, огромных залов и некоей комнаты, в которой содержалось ещё голов десять таких, как он, недоростков. Из яслей их переводили в младшую группу в возрасте от полутора до двух лет. Согласовываясь с уровнем развития и просто с практической необходимостью. Чтобы группа набиралась сразу.
Он помнит какой-то обрубок у себя в руках. Обрубок зелёного света. Который его учат держать, включать-выключать и размахивать им так, чтобы не задеть другого. Ощущение ожога на пальце и на ноге. Не сильных, но они щипались.
А потом обрушился свод.
Он много читал о зачистке Храма. Объяснения, версии, проклятия – и сухое пошаговое описание процесса. Тогда он всего этого не знал. Не мог знать. И понимать не мог. Он просто проснулся от того, что на него обрушился свод.
Эрикэн машинально коснулся изображения рукою. Он был сильный. Дело в том, что он был весьма чувствителен к Силе. И вообще одарён. Два года от роду, но ощущение кровавого шторма, который бьёт тебя прямо в мозги, было воспринято им напрямую. С одной стороны – сильный. С другой пока что слишком маленький, чтобы закрыться. Да, то был шторм…
Он отвернулся от изображения и подошёл к машине. Набрал код Мон Мотмы. Если б та была вне доступа, машина сообщила об этом. Но на экране почти тотчас появилось бледное, но энергичное лицо с сухо блестящими глазами.