Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
– Манипулятор-враг бьёт не так больно.
– Бедненький. Ты сам использовал прочих джедаев. И посылал их порой на смерть по причине, известной только тебе. Ты идеальный исполнитель, Мейс. Хороший воин. Но интриги и сложные комбинации – не для тебя. У тебя другие таланты. И каждый в Ордене делал то, к чему был приспособлен лучше. Ты слишком прям. Слишком. А твоя детская обида в мире великой Силы – смешна. Удалился в затвор. Создал мир – или нашёл – и медитирует на свою обиду. Хватит, пошли. Ты нам нужен.
Мейс странно смотрел на него.
–
– Ты хоть скажи, какая.
Морда Мейса, как всегда, была непроницаема. И взгляд – тоже. Вот это было проблемой: взгляд. Обычно живые существа могут сохранить бесстрастное выражение лица. А у некоторых видов это вообще мимическая особенность вида. Но глаза… через них входит наибольшее количество информации, через них же выходит. По крайней мере, для людей. А у Мейса взгляд был – как стекло. Как зеркало, в котором отражался лишь собеседник.
Хуже. Воин Мейс хорошо усвоил уроки бесстрастия. Именно потому, что оно ему плохо давалось. Усвоил, вбил, сделал второй личиной. А когда понял, что полностью бесстрастным быть не может – помог волей. Сильнейшая воля без примеси эмоций – упругим барьером вставала из глаз. За барьер пробиться не мог никто.
– Ситхи отрезали себя от Силы. И часть мира вместе с собой.
– Ну и что?
Куай на секунду растерялся. Он ожидал любого – но полное равнодушие стояло там на последнем месте.
– Тот мир может погибнуть.
– А мне накласть. Я там не живу.
– Мейс. Его гибель может создать воронку, чёрную дыру, прореху – здесь. Что-то вроде глобальной природной катастрофы.
– Какой ужас.
– Мейс. Ау.
– Уа. Я не понимаю, что ты так дёргаешься. Ну, будет катастрофа. И что?
– Тебе всё равно?
– Нет, не очень. Мне будет интересно. Наверно.
Куай смотрел на него.
– Что с тобой? – спросил он спокойно.
– Ничего. Просто я переруководился. Перепереживался за судьбу галактики. За судьбу Ордена. Меня уже стало тошнить от бумажек, инструкций, руководств, совещаний, миссий, интриг, сложных планов по захвату власти. Я воевать хотел, а этого мне мало дали.
– Ты сражался с Палпатином.
– Да, - ответил Мейс, и на его лице впервые вместо чугунного бесстрастия проступила удовлетворённая усмешка. – Я сражался с Палпатином. Один на один, - он снова улыбнулся.
– Замечательно, - сухо сказал Куай. – Я очень за тебя рад. Если учесть, что он положил вас, как малых детей… Сколько вас было? Четыре?
– Да, - Мейс продолжал улыбаться. – Арестовывать новоявленного императора мы пришли вчетвером.
– Ты перемедитировался, - оценил Куай интонацию Мейса.
– Нет эмоций – есть покой, - ответил Мейс.
– Спасибо, я помню.
– Пожалуйста.
– Ты можешь объяснить мне свою улыбку?
– Она так непривычна на моём вечно тупом лице? – ухмыльнулся Мейс.
– Она что-то обозначает. Что-то, связанное с арестом Палпатина. Что-то, что я не знаю.
– Оперативник Куай не знает, что сделал администратор Мейс. Ужас. Вообще-то ты знаешь. Палпатин зарубил троих, а потом выбросил в окошко – меня. В промежутке между этим мы неплохо порубились.
– Я знаю, - сдержано сказал Куай.
– Видишь, как всё просто.
– Мейс.
– Что?
– Что ты не договариваешь?
– Умный мальчик Куай оказался на месте, куда он обычно ставил прочих – и ему не понравилось?
– Ну у тебя и комплекс.
– Ага. У тебя всегда был здорово подвешен язык. И умом ты блистал. Именно блистал. Найти ответ, решение, спланировать операцию, комбинацию, интригу, а в промежутках между работой профонтанировать избытком сил и ума, небрежно высмеять всё и вся, а если высмеянный попытается что-то вякнуть – тут же положить его с закрытыми глазами. Весело, добродушно, при всех. Никто не сравним был с тобой в остроте и живости языка. И даже не пытался.
– Восхитительно. В мире Великой Силы ты решил вспомнить всё. Я в пять лет у тебя косичку не срезал? Или года в три – подножку не ставил? Бутылочку отбирал? Мейс. Ты стал главой Совета, а я – бродягой…
Мейс смотрел на него и усмехался.
– Что?
– Ничего. Я вспоминаю детские обиды.
– Да сколько угодно.
– …только я опять стал нужен? Старый воин Мейс? Когда надо драться и управлять, а не болтать языком? Я всегда думал – трудно… А вот управленец из меня получился вполне неплохой, - Мейс будто забыл о существовании Куая. Сейчас он думал и говорил – самому себе. – Сидел, сметы составлял, о бюджете лаялся, всех распределял, продовольствие, миссии, учёба, расселение, координация. Нормально выходило. Правда, повоевал я лет до тридцати пяти. Потом пошёл в администраторы. Всё доказать что-то пытался.
– Доказал?
– Похоже, что нет.
– Мейс, - сказал Купй зло, - хватит дурить. У нас война. Нашёл время копаться в воспоминаниях и обидах.
– Думаешь, не время? – сказал Мейс.
– Ты дурак или хочешь меня поддеть? Мне действительно надо отвечать на твой вопрос?
– Нет… говоришь, война? Ладно. Война так война…
– И всё-таки, что там было – в кабинете Палпатина?
– Бой, - ответил Мейс. – Честное слово, не танцы в голом виде.