Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
Мара на него смотрела. Долго. Ирония постепенно проступала у неё в глазах, и те становились всё более зелёными. Потрясающий изумрудный оттенок.
— Генерал, — усмехнулась она, — что я вам могу сказать? Если у вас весь мир вертится вокруг вашего причиндала, я вам сочувствую. Это у вас пройдёт. К годам семидесяти. Или не пройдёт никогда.
— Я говорю не о себе…
— У кого что болит, тот про то и говорит, — хмыкнула Мара. — Ну. Какого хрена вам потребовалась принцесса?
— Я хочу с ней поговорить. Убедиться, что с ней всё в порядке.
— Вам
Хан взглянул на неё в упор.
— Эта девчонка мне не безразлична.
— Я не сомневаюсь. Прямо скажите: нужна.
— Да, она мне нужна.
— И где нашло приют истинное чувство.
— Тебе это кажется смешным?
— Да нет. Мне это кажется противным, — ответила та. — Принцесса при всей своей изломанности и ушибленности на мозги, человек сильный. И верный. Органический лидер. Вы сами вожак и организатор, вы это почувствовали. Не могу сказать, что вам это понравилось, поскольку такие как вы, не выносите рядом с собой таких же лидеров, особенно женского пола…
— Я…
— Молчать. Но потом вы к ней присмотрелись и успокоились. Девчонка была управляема и вполне дёргаема за ниточки. Воспитание хорошее, деньги есть, всё-таки принцесса, при победе Альянса при ней неплохое положение, лидерство, финансы, а она при этом в вас отчаянно влюблена…
— Ты…
— Сесть. Влюблена, конечно. Уж вы-то, генерал, в этом деле мастер. Влюбить девчонку, у которой по складу задавленной личности вообще слабость к таким обаятельным подонкам, как вы. Правда, девчонка ушиблена взрывом и вообще, кажется, недотрога и целка, но так вам это ведь только на руку, правда? В принципе, она вам не противна, но всё-таки кувыркаться с такой не особо покувыркаешься. Вы вообще решили остепениться, капитан Соло, у вас установились планы относительно вашего будущего. Глава хорошей транспортной фирмы, немного подпольная торговля, обеспеченная жена с задатками лидера и урезанными мозгами, которой достаточно легко управлять в нужном направлении…
— Если ты не заткнёшься…
— Я заткнусь. И с удовольствием выслушаю трогательную повесть о страстной любви контрабандиста к принцессе. Любви, которая перевернула ему душу. Давайте, генерал. Я приготовила носовой платок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Хан криво усмехнулся.
— Я не такой дурак, — сказал он. — И знаешь, я не собираюсь перед тобой выворачиваться наизнанку. Всё равно ты упрёшься на своём, — и снова насмешливо и конкретно оглядел её фигуру. — Такой-то…
Мара приподняла брови.
— Ну так я продолжу. Сейчас многое, конечно, накрылось, но всё-таки шанс есть. Девчонка ищет у вас тепла и защиты. А если и не ищет этого, то всё равно влюблена. Так и раз так, пусть папахен сто раз ситх, всё-таки дочка, а он у дочки возлюбленного пытал… Ну и вообще. Любовь и всё такое.
— Вот только не надо выставлять меня чёрным и противным, — протянул Хан. Он говорил спокойно, но глаза стали чёрными. И голос чуть дрожал. — Девчонка, между прочим, оказалась отнюдь не целка. Так что она
Мара странным взглядом посмотрела на него. Хан осёкся, этого не желая. У него было ощущение, что что-то произошло. Что-то очень нехорошее. Для него.
Идиот, не смог сдержаться.
— Принцесса Лея Органа, — сказала Мара задумчиво, — при всей своей повёрнутости на голову человек гордый. Сволочь — да. Светлая сволочь. Но скоро она станет сволочью тёмной. И тогда, генерал, вы с ней поговорите. Я вам это обещаю.
Она подождала ответа. Ответа не было. Зато пискнул комлинк.
Она поднялась, сказала в комлинк:
— Иду, — иронически поклонилась Хану и, перешагнув через Чубакку, пошла к двери. Там на секунду остановилась. — Будете буянить, генерал — у гвардейцев приказ с вами не церемониться.
И вышла.
И тут под ногами Соло дрогнул пол.
Брат и сестра
Люку был дан отдых, время и свобода передвижения по всему пространству корабля. За исключением тех отсеков, куда требовался особый доступ. Он немного посидел в своей каюте. А потом его что-то толкнуло под рёбра. Он встал и пошёл туда, куда поселили его сестру.
Первое, что бросилось в глаза: гвардейцы у входа в её каюту не стояли.
Он прижал ладонь к пластине перед дверью. Через серию деловых гудков внутри, дверь перед ним бесшумно открылась. За ней никого не было.
— Эй, — сказал Люк осторожно. Заглянул, потом вошёл внутрь. Дверь за ним столь же бесшумно закрылась. Он остановился, прислушался. Ощутил присутствие человека в одной из дальних комнат. — Эй, — сказал он снова, и двинулся туда. На ощущение.
Лея была в спальной. Она сидела на краю кровати и бросала о стену мяч. Сосредоточенно, машинально. Рука пускала его в полёт и… притягивала обратно.
Люк остановился, когда понял, что видит. Его сестра использует… Силу?
— Это оказалось так просто, — прозвучал голос Леи. Тихий. Она не обернулась к нему и не видела его вытаращенные глаза. Хотя, возможно, чувствовала. — Как дышать. Императору надо было всего лишь несколько раз показать мне. Объяснить. Проконтролировать. И… зачем нужны руки?
— Лея, что с тобой? — спросил Люк, как всегда, самое умное из того, что мог.
— Ничего. Оказывается, я всю жизнь могла писать стихи. Только это почему-то запрещалось.
— Лей…
— Что? — она повернулась к нему. — Что?
— Я… если б я знал.
— О чём?
— Что ты моя сестра. Я бы сообразил, что ты тоже можешь…
— Ничего бы ты не сообразил, — сказала Лея. — Ничего сверх того, что вложили тебе в голову эти болваны. Которые нас чуть не довели до инцеста.
— Я… сожалею, — сказал Люк машинально. И тут понял — и внутренне сжался. Возможные результаты манипуляций и умолчаний Бена он с такой стороны никогда не рассматривал. А стоило бы.
Он подошёл и сел рядом.